Уилбур Смит - Триумф солнца

Она молча покачала головой. Ей хотелось сказать, что дело вовсе не в войне с дервишами, не в Махди или осаде города, но он нежно погладил ее руку, и она позабыла обо всем на свете. Не соображая толком, что делает, Ребекка неожиданно прижалась лицом к широкой груди и вдруг ощутила его тепло, силу и запах мужского тела.

– Райдер, – прошептала она и подняла голову, чтобы объяснить ему свои чувства. – Дорогой, милый Райдер… – Но не успела продолжить, ощутив на своих губах его горячий поцелуй. Потрясение было настолько сильным, что она не могла даже пошевелиться. А когда все-таки собралась с силами оттолкнуть его, вдруг ясно осознала, что не хочет этого. Чувство показалось ей таким новым, свежим и необыкновенно приятным, что стоило продлить его хотя бы на несколько мгновений.

Эти несколько мгновений превратились в несколько минут, а когда она приоткрыла рот, чтобы высказать свой протест, произошло нечто невероятное: его язык скользнул между ее губами и лишил этой возможности. Ноги подкосились, и она обмякла у него в руках. Крепкое мужское тело прижалось к ней, и она пискнула, словно новорожденный котенок, ищущий тепло своей матери. Затем началось самое странное. К своему удивлению, она вдруг почувствовала что-то твердое, возникшее между ними внизу живота и, казалось, жившее своей собственной жизнью. Это ужасно напугало ее, но сил противиться наваждению уже не было. Воля оказалась парализованной, и уйти от него она не могла.

Истерические голоса сестер-близняшек грянули как гром среди ясного неба: «Она целуется с ним! Бекки целует Райдера в губы!»

Вспоминая этот эпизод, она так увлеклась, что невольно заговорила вслух, все еще прячась за огромной пушкой:

– И вот теперь даже Саффи ненавидит меня. И я сама ненавижу себя. Все так ужасно, что хочется умереть.

Она не знала, как далеко разносится ее голос, пока из темноты не послышался чей-то ответ.

– Ах вот ты где, Джамаль, – ласково произнесла Назира, употребив арабское имя, которое означало «Прекрасная».

– Назира, ты хорошо меня знаешь, – смущенно пролепетала Ребекка, увидев перед собой грузную фигуру служанки.

– Я очень хорошо тебя знаю и еще больше люблю, – ответила та, усаживаясь рядом на лафет пушки и обнимая девушку. – Твоя постель была пуста, и я догадалась, что найду тебя здесь.

Ребекка положила голову ей на плечо и грустно вздохнула. Назира была мягкой и теплой, как пуховая перина, и пахла розами. Она нежно покачала Ребекку из стороны в сторону и вдруг спросила:

– Ну что, ты все еще хочешь умереть?

– Ты подслушивала! – уличила Ребекка. – Нет, я не хочу умирать. Во всяком случае, сейчас. Но жизнь иногда кажется мне такой трудной, правда, Назира?

– Жизнь не трудная, она прекрасная, – возразила та. – Но мужчины часто делают ее невыносимой.

– Башит и Якуб? – подколола Ребекка, намекая, что весь двор давно знает о ее романтических поклонниках. – Назира, почему ты не можешь выбрать одного из них?

– А ты почему не можешь сделать то же самое, Джамаль?

– Не понимаю, о чем ты! – Ребекка сбросила с головы накидку и вопрошающе уставилась на служанку, сверкая в темноте огромными глазами.

– Нет, знаешь, – хитро улыбнулась Назира. – Почему ты спряталась у аль-Сахави в тот день, когда к нам неожиданно приехал этот красивый капитан? И почему вдруг решила умереть, когда выяснилось, что он уже не хочет оставаться просто твоим старым другом?

Ребекка снова опустила голову и закрыла лицо руками. Назира знала практически все и наверняка догадывалась об остальном. Несколькими словами она помогла Ребекке осознать все свои треволнения. Няня тихо покачивала ее и вдруг запела старую колыбельную песенку, но уже с другими словами:

– Который из них? Как ты будешь выбирать, и на кого упадет твой взгляд?

– Ты относишься к этому будто к детской игре, – строго заметила Ребекка.

– Так оно и есть. Жизнь вообще похожа на игру, но, к сожалению, детские игры, как и взрослые, часто заканчиваются горькими слезами.

– Как у бедняжки Саффи, – согласилась Ребекка. – Она сказала, что ненавидит меня и перестанет даже разговаривать.

– Ей кажется, что ты украла у нее любовь. Это самая обыкновенная ревность.

– Но она еще маленькая.

– Нет, она скоро станет женщиной и знает, чего хочет, – нежно улыбнулась Назира. – В отличие от некоторых других женщин, которых я хорошо знаю.

– Двенадцать шиллингов? – недоверчиво переспросил Райдер Кортни. – Здесь не должно быть никаких недоразумений.