Клайв Касслер - Айсберг

Зеленые глаза Питта блеснули. Он смотрел в глаза Сандекеру.

— В этом месте мой хрустальный шар заполняется туманом. Я удивился, но Ханневелл был искренне поражен, когда мы обнаружили, что «Лакс» сгорел. Этого не было в плане, верно, адмирал? На самом деле именно в этот момент всё, включая ваши подробно разработанные планы, начало рушиться. Против вас работал кто-то, кого вы не приняли во внимание. Кто-то, обладающий возможностями и ресурсами, которых ни вы, ни организация, на которую вы работаете, не учитывали.

Вы уже не управляли событиями. Даже русские были сбиты со следа. Против вас работал изощренный мозг, адмирал. И его послание было написано огненными буквами: этот парень действует не ради мороженого и торта на дне рождения.

Он убивает людей, как экспериментатор убивает личинок насекомых. Игра называется «цирконий». Я в ней не участвую. Можно потерять одного-двух людей в погоне за состоянием, но не всех же. Ханневелл много лет был вашим другом, адмирал. Моим — всего несколько дней, и я потерял его. Я отвечал за него и виноват в его смерти. Его вклад в благосостояние общества так велик, что я могу только мечтать о подобном. Лучше бы там на берегу умер я, а не он.

Сандекер никак не реагировал на его слова. Он задумчиво постукивал пальцами по крышке стола, не отрывая взгляда от лица Питта. Потом встал, обошел стол и положил руку Питту на плечо.

— Вздор! — тихо, но решительно заявил он. — Чудо, что вы оба добрались до берега. Ни один букмекер в мире не примет ставку на то, что безоружный вертолет собьет вооруженный пулеметом реактивный самолет. Виноват только я. Я получал намеки на то, что может произойти, но оказался недостаточно умен и не угадал расклад. Я не вводил вас в суть дела, потому что в этом не было необходимости. Вы были лучшим кандидатом на должность «извозчика». Как только вы доставили бы Ханневелла сюда, в Рейкьявик, я бы ближайшим рейсом вернул вас в Калифорнию. — Он замолчал и взглянул на часы. — Через час шесть минут разведывательный реактивный самолет Военно-воздушных сил вылетает в аэропорт Тайлер в Нью-Джерси. Оттуда вы сможете добраться до западного побережья.

— Нет, адмирал, спасибо. — Питт встал со стула и подошел к окну, глядя поверх острых, освещенных солнцем крыш города. — Я слышал, что исландки прекрасны особой холодной красотой. Хотел бы убедиться в этом лично.

— Я могу приказать.

— Не стоит, сэр. Я понимаю, что вы хотите сделать, и благодарен вам за это. Первое покушение на нас с Ханневеллом удалось лишь отчасти. Второе было гораздо более изощренным и коварным, и целью был я один. Третье станет шедевром. Я бы хотел задержаться и посмотреть, как его поставят.

— Простите, Дирк. — Сандекер вернулся к дружеской манере. — Я не собираюсь взмахом руки лишать вас жизни.

Прежде чем встать над вашей могилой, я прикажу арестовать вас и предать суду военного трибунала за умышленное уничтожение правительственной собственности.

Питт улыбнулся.

— Я как раз собирался поговорить с вами о служебных распоряжениях, адмирал. — Он пересек комнату и небрежно сел на край стола. — В течение прошедших полутора лет я выполнял все приказы вашей конторы. И не усомнился ни в одном из них. Однако пришло время кое-что выяснить. Первое: надо проверить, можете ли вы отдать меня под трибунал. Сомневаюсь, чтобы Военно-воздушные силы примирились с тем, что один из их офицеров предстанет перед морским судом. Второе, более важное: НПМА — не капитанский мостик флагманского корабля. Поэтому вы не мой командир. Вы просто мой босс — не больше и не меньше. Если мое неподчинение оскорбляет морские традиции и ваши чувства, вам остается только уволить меня. Вот как обстоят дела, адмирал, и мы оба это знаем.

Несколько секунд Сандекер не отвечал, но в его глазах появилась улыбка.

Потом он запрокинул голову и расхохотался — могучим горловым басом, и его хохот заполнил всю комнату, от ковра до потолка.

— Если есть человек хуже нахального Дирка Питта, пусть заболеет сифилисом и сгниет в аду! — Он вернулся за свой стол, сел и заложил руки за голову. — Ладно, Дирк, возвращаю вас в команду, но обязуйтесь подавать прямые мячи и не играть свою игру. Согласны?

— Вы начальник.

Сандекер заметно поморщился.

— Ну хорошо, предположим, вы расскажете мне все с самого начала из уважения к вашему… начальнику. Я читал ваш отчет, но хочу услышать устный рассказ, из первых рук. — И он посмотрел на Питта с непререкаемым выражением. — Договорились?