Луи Буссенар - Приключения парижанина в стране львов, в стране тигров и в стране бизонов

После встречи с индейцами полковник Билл стал невероятно подозрителен. Ежеминутно высказывал опасения, которые казались особенно странными в устах закаленного авантюриста.

На разведку он не посылал никого, кроме своего кума Джима, доверяя только ему. Сам с утра до вечера рыскал позади и возвращался всякий раз на взмыленном усталом коне, отчаянно жуя табак и не переставая ворчать себе под нос.

Андре удивлялся и спрашивал, что все это значит.

— Как хотите, джентльмен, но я опасаюсь.

— Чего именно?

— Всего.

— Тем не менее?

— Нутром чую опасность, грозящую нам сзади. Черт бы драл этих проклятых индейцев!

— Так это они вас так встревожили? Мне кажется, в этой встрече нет ничего удивительного.

— Решительно ничего, потому что они тут живут. И все-таки я опасаюсь.

Охотники благополучно доехали до Снейк-ривер и переправились на другой берег на каком-то первобытном плоту как раз напротив Пэлузской фермы.

На ферме их приняли радушно. Она стояла на плоскогорье, изобиловавшем бизоньей травой, и ее хозяин был очень богат, владея многочисленными стадами рогатого скота. Пэлуз-фарм — последнее владение белых в этой части прерии.

Фермер, к удивлению Билла, подтвердил, что на северо-западе действительно есть бизоны, и Андре решил выступать на следующее же утро. Ковбои были огорчены: им хотелось еще денек погостить у своих товарищей, работавших здесь.

С момента отъезда из Валлулы прошло пять дней. Через двое суток путешественники должны были оказаться в землях «каменных сердец».

Проехав цепь холмов, покрытых бизоньей травой, они вступили в Камас-прерию, растянувшуюся перед ними насколько хватало глаз.

Полковник Джим, скакавший, по обыкновению, впереди, примчался галопом и радостно объявил:

— Бизоны!.. Джентльмены!.. Бизоны!..

Известие приняли с восторгом. Тотчас составили план действий.

Джим не видел бизонов, но заметил в шестидесяти милях к северу несомненные их следы.

Французы настаивали немедленно двигаться вперед.

— Фура не сможет ехать за нами, — справедливо заметил полковник Билл.

— Что ж, она может остаться здесь с мистером Джимом и шестерыми нашими людьми, а мы поедем втроем, — сказал Андре. — Если заберемся чересчур далеко, заночуем в прерии. У вас есть какие-нибудь возражения?

— Ровно никаких, — холодно отвечал мистер Билл и начал собираться в путь. Фрике и Андре занялись тем же. Через несколько минут выехали.

Несколько часов скакали они по бизоньим следам, точно по дороге, но все не могли догнать стадо. Лошадям требовался отдых. И, несмотря на беспокойство Фрике, пришлось сделать остановку.

День клонился к вечеру. Наскоро устроили обед, настоящий охотничий, — сухари, вяленое мясо, чай с виски. Ночлег оказался вполне походный — бизонья трава вместо перины, седло вместо подушки, шерстяное дорожное одеяло вместо простыни.

Лошадей стреножили и пустили в высокую траву, которую они с наслаждением принялись щипать, а насытившись, улеглись на ней спать.

Фрике, пристроившись на пушистой траве под открытым небом, заснул рядом со своей верной винтовкой, чувствуя себя счастливее всех президентов и монархов обоих полушарий.

Возможно, он был прав.

Полковник не спал, остался караулить.

Подобная предосторожность никогда не бывает лишней в прерии, как бы ни казалось все кругом тихо и безопасно.

Пробыв в карауле два часа, разбудил Андре. Тот тихонько встал, вооружился винтовкой и стал расхаживать вокруг лагеря. Все было тихо, только лошади звучно жевали траву.

Прошло еще два часа. Настала очередь Фрике. Походив четверть часа кругом, полюбовавшись небом и звездами, он… преспокойно заснул сном праведника.

Горизонт побелел. Полковник прекратил свой звучный храп. Андре открыл глаза. Парижанин спал как сурок, обнявшись с винчестером.

— By God! — вскричал хриплым голосом ковбой. — Хорошо нас охраняли, нечего сказать. Капитан, вы заснули на часах, точно рекрут.

— Черт возьми! — воскликнул, вскакивая, парижанин. — Меня за это надо в кандалы заковать. Это ни на что не похоже.

— В следующий раз, капитан, я буду стоять на часах не два часа, а четыре.

— Не называйте меня капитаном, называйте капралом и поставьте под ранец. Но все же я думаю, что заснуть здесь было не опаснее, чем на батарее броненосца.

— Ну а я другого мнения. И меня, по правде сказать, удивляет, что вы, бывалый путешественник, так легко к этому относитесь.

— Вы по-прежнему полагаете, что здесь неспокойно?