Максим Пачесюк - Гринвуд

— Грэг справился?

— Да, Сильверхорн предоставляет убежище в Хорнвуде любому магу, преследуемому ведьмоловами сроком до четырех дней.

— А Голдфаер?

— Просьба к Голдфаеру открыта. Ею может воспользоваться любой Месячный брат, попавший в сложную ситуацию.

— И ты?

— И я. Верно я говорю, сильф?

— Верно, человек, — звонкий смех эхом разлился по пляжу. Воздух заискрился сотнями красок и явил прозрачный лик прекрасной белокурой девушки. Из одежды на ней был легкий сарафан. Такой же нематериальный, как и она сама, но под ним легко угадывались очертания ее тела. Сильфа метнулась вправо, влево, подлетела к Лиаму так близко, что будь она из плоти и крови, они бы непременно столкнулись носами.

— Ты больной.

— Я? Нет.

— Больной. — Сильфа ткнула Лиама пальцем в сердце. Не в грудь, а именно в сердце, потому, что он вошел в нее полностью. Как вспышка марева на месте сильфы вдруг оказалась Таллия. — Мерзость! Фу! — Сильфа засунула в его грудь всю руку и рывком вытащила оттуда комок красновато-бурой жижи. Лиам упал на колени от пронзающей грудь боли, а фэйри размахнулась и запустила комок далеко в море. — Вот теперь, не больной.

— Спасибо тебе большое, — опомнился первым Дуги.

— Ха-ха-ха! — пак благодарит за человека.

— Он мой друг.

— Действительно? — Сильфа ринулась на Дуги с такой быстротой, что тот невольно выпустил когти, но она лишь уткнулась в него носом, как и в случае с Лиамом. — Ши! Извините меня благородный. — Сильфа отлетела, и, сделав прекрасный воздушный пируэт, умудрилась склониться все еще левитируя над песком.

— Ши? — переспросило три удивленных голоса одновременно. 

— Так что, мы можем идти в Хорнвуд?

— Вы, конечно, а он — нет. Он мерзкий. — Сильфа ринулась к Ратлеру, намереваясь запустить руку в его нутро.

— Нет, — вновь одновременно вскликнула вся троица.

— Как скажете, благородный.

— Послушай, никакой я не благородный, — начал злиться Дуги. Он уже принял свой привычный облик, ведь вокруг, по словам сильфы, чужых не было.

— Как скажете!

— Прими нашу благодарность, за излечение сердечного недуга. — Чтобы перевести разговор на другую тему, и сгладить неловкость, да и, в конце концов, чтобы Лиам не был должником у фэйри, Финли поднес Сильфе флакон зелья. Фэйри они на редкость беззлобные и до конца человеческой жизни могут и не забирать долг, но другие фэйри могут перекупить его, или выменять на глупую безделушку.

— Ой, да что вы не стоило! — Тем не менее, флакон оказался в ее руках раньше, чем она договорила. — Так-так-так, — она сунула сквозь него палец. — Ой, какая красота! А сколько трав! Спасибо, теперь я точно Ивет от бесплодия вылечу, а то на нее уже вся семья искоса смотрит.

— Ты что, с собой зелье от бесплодия носишь? — прошептал Лиам Финли.

— Да это обычный бесспиртовый тоник. Общеукрепляющий.

— Ну-ну.

— Не нукай, лучше обыщи нашего красавца. Деньги, драгоценности отобрать и лучше всего выбросить.

— А можно часы оставить, я к ним давно приглядываюсь.

— Сильфа… А как тебя зовут? Я, кстати, Финли, это Лиам, и Дуги.

— Коринн, — ответила сильфа, — приятно познакомиться.

— А скажи-ка нам Коринн, может ли Лиам оставить себе эти часы?

— Брать чужое нехорошо, — надулась фэйри.

— Уж он-то заслужил, большего наказания, чем быть ободранным, — сказал Дуги.

— Как скажете, благородный.

— Ну вот, опять заладила… — Лиам остановил его излияния коротким жестом.

— Часы новые, еще не пропитались его гадкостью.

Лиам основательно прошмонал его по карманам, А дуги прошелся по швам и подкладкам на наличие тайников. Все документы сжег Финли, а Деньги Лиам выбросил в море. После этого Финли вновь достал свои склянки.

— А что вы с ним делать будете?

— Память сотрем.

— Ой, как хорошо.

— Хорошо?

— Ну да, он там такой гадкий. — Сильфа указала пальцем на лоб министра. — Бр-р-р.

— Это не навсегда. На полгода максимум.

— И то хорошо. Если мы за ним присмотрим, он может немножко измениться в лучшую сторону.

— Он из тех, кто сжигал невинных на кострах. Такие не меняются.

— Меняются все! Даже благородный Голдфаер изменился.

— По мне, так он просто освободился от клятвы.

— Ага, и изменился после этого. Он больше не охотится на людей.

— Хм, от такого полезно иметь открытую услугу, — вставил своих пять копеек Лиам.

Открыв министру рот, Финли всыпал в него несколько цветных порошков, и добавил пару капель сиреневого зелья. — Все, пошли.