Уилбур Смит: Глаз тигра

В ее голосе зазвучала тоска. Я передал ей руль. «Видишь эти две яркие звезды?» – Я указал ей точки Южного Креста». – «Веди прямо на них», – а сам пробрался вперед, туда, где лежал Чабби.

Казалось, он несколько мгновений не узнавал меня. Я опустился возле него на колени и слушал его тихое булькающее дыхание. Затем он внезапно пришел в себя. Я увидел, как в его глазах отразился свет звезд и он взглянул на меня. Я склонился над ним, и до его лица было лишь несколько дюймов.

– Мы хорошо вместе с тобой порыбачили, Харри, – прошептал он.

– А сколько еще нас ждет впереди, – ответил я. – Того, что мы везем с собой – нам хватит, чтобы купить отличную новую лодку. В следующий сезон мы выйдем с тобой в море – и держись, рыба! Честное слово!

Затем мы долго молчали, пока, наконец, я не почувствовал, что он пытается нащупать мою руку. Я взял его руку и крепко сжал. Я чувствовал мозоли и застарелые трещины от лески – ему приходилось вытягивать тяжелую рыбу.

– Харри, – его голос был таким слабым, что я едва слышал его сквозь шум моторов, даже опустив ухо к его губам: – Харри, я хочу тебе сказать что-то, чего еще никому никогда не говорил. Я люблю тебя, старина, – прошептал он, – я люблю тебя сильнее, чем собственного брата.

– И я люблю тебя, Чабби, – ответил я. На несколько мгновений он сильнее сжал мою руку, а потом его пальцы расслабились. Я сидел возле него, а его большая мозолистая лапа медленно холодела в моей руке. Над темным задумчивым морем начал заниматься бледный свет зари.

В течение последующих трех недель мы с Шерри редко покидали наш уединенный приют в Черепашьем Заливе. Мы вместе с ней, чувствуя себя виноватыми, постояли на кладбище, пока хоронили наших друзей, и как-то раз я в одиночестве съездил в форт, где провел два часа с президентом Годфри Биддлем и инспектором Уолли Эндрюсом. Но все остальное время, пока заживали раны, мы были одни.

Раны телесные затягивались, однако, быстрее, чем раны душевные. Однажды утром, когда я перевязывал Шерри руку, я заметил крошечные перламутровые чешуйки на кончиках ее пальцев и понял, что это начали отрастать ногти. Все-таки ее длинные кисти вернут себе их естественное украшение и я благодарил за это судьбу. Это было невеселое время. Воспоминания были еще свежи, а дни омрачены скорбью о Чабби и Анджело. Мы оба ощущали, что близится кризис наших отношений. Я догадывался, как мучительно ей сделать свой выбор и прощал ей вспышки дурного настроения, приступы упрямого молчания и внезапные исчезновения из дому, когда она часами бродила вдоль пустынного пляжа или уходила на далекий мыс, где я едва различал ее одиноко сидящую фигурку. Наконец, я понял, что она достаточно поправилась, чтобы взглянуть, что нас ожидает. Однажды вечером, впервые после нашего возвращения на Сент-Мери, я завел разговор о сокровище.

Они лежали зарытые под высоким фундаментом моего домишки. Мы сидели с ней на веранде, потягивая виски, и слушали шорох ночного прибоя о песок пляжа. Она выслушала меня молча.

– Я хочу, чтобы ты улетела и сделала необходимые приготовления для прибытия гроба. В Цюрихе возьмешь машину и приедешь в Базель. Там я заказал для тебя номер в гостинице «Красный Бык». Я выбрал этот отель, потому что в нем есть подземный гараж и я знаком с главным портье. Его зовут Макс, – посвящал я ее в свои планы. – Он закажет катафалк к самому самолету. Ты будешь играть роль безутешной вдовы и привезешь гроб в Базель. В гараже мы его переставим с катафалка. Ты закажешь, чтобы мой брокер прислал бронированную машину и забрал голову тигра в свои владения.

– Ты все хорошо проработал, не так ли?

– Надеюсь, – я налил еще виски. – Мой банк – «Фаль и Сын», и ты должна спросить господина Шаллона. Когда ты с ним встретишься, то дашь ему мое имя и номер счета – 1066, как битва при Гастингсе. Ты должна договориться с мсье Шаллоном о частных апартаментах, куда бы мы могли пригласить для осмотра головы посредников.

Я продолжал детально описывать проделанные мною приготовления, а она внимательно слушала. Иногда она задавала пару вопросов, но чаще молчала. Наконец, я протянул ей билет и несколько туристских чеков на первое время.

– Ты уже заказал рейс? – как-то испуганно взглянула она, и когда я кивнул, она раскрыла книжечку билета. – И когда я вылетаю?

– Завтра в полдень.

– А когда же ты?

– Вместе с гробом, спустя три дня, в пятницу. Я прилечу рейсом в 1.30. У тебя будет время обо всем договориться и встретить меня.