Уилбур Смит - Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники

Потом Хэл снова провел корабль в мелкие защищенные воды и поставил всех людей на ремонт повреждений и погрузку боеприпасов, присланных с берега генералом Назет.

На третье утро он проснулся в темноте от орудийных выстрелов. Он сразу поднялся на палубу. У левого борта стоял Аболи.

— Началось, Гандвейн. Генерал начал решающую битву с Эль-Грангом.

Они стояли у планширя и смотрели на темный берег, на котором адские вспышки с поля битвы освещали далекие холмы, а в безветренное небо поднималось огромное облако пыли и дыма, в конце концов принявшее форму наковальни, как грозовая туча в тропиках.

— Если Эль-Гранг побежден, он попытается со своей армией уйти морем в Аравию, — сказал Хэл Неду Тайлеру и Аболи, которые слушали непрерывный адский грохот артиллерии. — Поднять якорь и лечь на южный курс. Мы встретим беглецов, когда они попытаются выйти из залива Адулис.

Уже перевалило за полдень, когда «Золотой куст» занял позицию у выхода из залива и подобрал паруса. Артиллерийская стрельба не смолкала, и Хэл поднялся на грот-мачту и направил подзорную трубу на обширную равнину за Зуллой, где в смертельной схватке сошлись две огромные армии.

Сквозь дым и пыль он видел крошечные фигурки всадников, атаковавших и контратаковавших друг друга, видел призрачную дымку, поднятую копытами лошадей. Он видел длинные языки пламени — выстрелы больших пушек, светло-красные на солнце; видел похожие на змей отряды пехотинцев, которые, как умирающие рептилии, извивались в красном тумане; их копья блестели, как чешуя рептилий.

Битва медленно перемещалась к берегу, и Хэл увидел, как кавалерия пронеслась по верху утеса и напала на неровные ряды пехоты. Сабли взлетали и падали, а пехотинцы разбегались. Люди начали прыгать в море с утесов.

— Кто они? — нервничал Хэл. — Чья это кавалерия?

И тут в трубу он разглядел белый эфиопский крест во главе кавалерийской массы, устремившейся к Зулле.

— Назет побила их, — сказал Аболи. — Армия Эль-Гранга в смятении.

— Поставить лотового, чтобы брал глубины, мистер Тайлер! Подведите нас ближе.

«Золотой куст» медленно скользил к выходу из залива, держась всего на расстоянии кабельтова от берега. С грот-мачты Хэл наблюдал, как облако пыли катится к берегу: остатки армии Эль-Гранга отступали под напором эфиопской кавалерии.

Солдаты бросали оружие и устремлялись к берегу в поисках хоть какого-нибудь корабля. Пестрая армада дау всех размеров и состояния, плотно набитых беглецами, устремлялась от берега и горящего города Зулла к выходу из залива.

— Боже! — рассмеялся Большой Дэниел. — Их столько, что можно пройти от одного берега до другого, не замочив ног.

— Нацельте ваши пушки, мастер Дэниел, и посмотрим, сумеем ли мы замочить им не только ноги, — приказал Хэл.

«Золотой куст» ворвался в обширную флотилию, и мелкие корабли вздумали удирать; однако фрегат легко догнал их, и его орудия загремели. Один за другим дау разбивались и переворачивались, а усталые, потерпевшие поражение солдаты оказывались в воде. Доспехи быстро утягивали их вниз.

Побоище было столь ужасным, что пушкари перестали радостно кричать при удачном выстреле, но работали в мрачном молчании. Хэл ходил мимо батарей и строго говорил морякам:

— Я понимаю, что вы чувствуете, но, если пощадите их сегодня, вам придется сражаться с ними завтра, и кто знает, пощадят ли они вас, как вы их?

Ему тоже претило это зрелище; он с нетерпением ждал захода солнца или любого другого шанса прекратить убийство. И такая возможность пришла откуда не ждали.

Аболи покинул свою позицию у батареи с правого борта и побежал туда, где по полуюту расхаживал Хэл. Хэл сердито посмотрел на него, но прежде чем он успел сделать выговор, Аболи указал на правую сторону от носа.

— Корабль с красным парусом. Человек на корме. Ты его видишь, Гандвейн?

Хэл ощутил покалывание на коже, словно от предчувствия, и струйка холодного пота скользнула по его спине: он узнал высокого мужчину у руля. Теперь он был гладко выбрит, исчезли и заостренные усы. На нем был желтый тюрбан и расшитый золотом долиман исламского вельможи поверх мешковатых белых шаровар и сапог из мягкой кожи, но белое лицо выделялось, как зеркало, среди окружавших его темнобородых мужчин. Конечно, и у другого могли быть такие широкие плечи, такая высокая атлетическая фигура, но такой шпаги, как та, что висела у него в ножнах, быть не могло.

— Поверните корабль, мистер Тайлер. Подойдите к дау с красным парусом, — приказал Хэл.