Уилбур Смит - Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники

— Значит, вы тоже пират? — посмотрел на свидетеля Шредер. — Вы тоже охотились на голландские корабли?

— Нет, полковник Шредер, я не пират и не корсар. Во время последней войны между нашими странами я действовал по каперскому свидетельству.

— Милорд, прошу вас объяснить разницу между пиратом и капером.

— Капер располагает свидетельством, выданным правительством его страны на время войны, и поэтому по закону является военнослужащим. Пират — грабитель и преступник, он грабит с разрешения одного Повелителя Тьмы Сатаны.

— Понятно. Значит, когда вы напали на голландские корабли, у вас было такое свидетельство?

— Да, полковник.

— И вы можете показать нам этот документ?

— Естественно.

Камбре порылся за рукавом и извлек пергаментный свиток. Наклонившись, он протянул его Шредеру.

— Благодарю вас. — Шредер развернул пергамент и поднял, чтобы все увидели алую ленту и тяжелые печати из воска. Потом начал читать: — Да будет ведомо всем, что наш возлюбленный Энгус Кокран, граф Камбре…

— Очень хорошо, полковник, — раздраженно прервал его Ван де Вельде. — Нет необходимости читать весь документ. Пожалуйста, передайте его сюда.

Шредер поклонился.

— Как угодно вашему превосходительству.

Он протянул документ. Ван де Вельде проглядел его и сказал:

— Пожалуйста, продолжайте опрос.

— Милорд, а было ли у пленника — Кортни — такое свидетельство?

— Ну, если и было, я об этом не знаю.

Канюк открыто улыбнулся сэру Фрэнсису.

— А вы бы знали о нем, если бы оно существовало?

— Мы были очень близки с сэром Фрэнсисом. Между нами не было тайн. Он бы сказал мне.

— Он никогда не говорил с вами о свидетельстве? — Шредер выглядел раздраженным, словно учитель, чей ученик забыл урок. — Никогда?

— О да. Сейчас я припоминаю один случай. Я спросил его, если ли у него королевский патент.

— И что он ответил?

— Он сказал: «Это всего лишь листок бумаги, меня такой вздор не тревожит!»

— Значит, плавая с ним, вы знали, что у него нет свидетельства?

Камбре пожал плечами.

— Время было военное, и это не мое дело.

— Итак, после заключения мира вы были у мыса Игольный и продолжали охоту на голландские суда. Как вы объясните нам это?

— Очень просто, полковник. Мы ничего не знали о мире, пока нам не встретилась португальская каравелла, шедшая из Лиссабона в Гоа. Капитан рассказал о том, что заключен мир.

— Как называется португальский корабль?

— «Эль Драго».

— Присутствовал ли при встрече с португальцем пленник Кортни?

— Нет, его патрульная позиция располагалась севернее. В то время он был за горизонтом, и я его не видел.

Шредер кивнул.

— А где теперь этот португальский корабль?

— У меня с собой экземпляр письма новостей из Лондона, всего трехмесячной давности. Его три дня назад привез корабль Компании, который сейчас стоит в заливе на якоре. — Жестом фокусника Канюк извлек из рукава и этот лист. — «Эль Драго» со всем экипажем затонул во время шторма в Бискайском заливе, возвращаясь домой.

— Похоже, у нас нет никаких доказательств вашей встречи с этим кораблем у Игольного.

— Вам придется поверить мне на слово, полковник.

И Камбре погладил свою большую рыжую бороду.

— Что вы сделали, узнав о заключении мира между Англией и Голландией?

— Как честный человек, я мог сделать только одно. Я прервал патрулирование и отправился на поиски «Леди Эдвины».

— Чтобы предупредить, что война окончена? — предположил Шредер.

— Конечно, и сообщить Фрэнки, что отныне мое каперское свидетельство недействительно и я возвращаюсь домой.

— Вы нашли Кортни? Передали ему это сообщение?

— Нашел через несколько часов плавания. Он находился точно к северу, примерно в двадцати лигах.

— И что он сделал, когда вы сказали ему, что война окончена?

— Он сказал: «Может, для тебя и окончена, а для меня нет. Дождь или солнце, ветер или штиль, война или мир — я захвачу сырные головы».

Громко загремели цепи, и Большой Дэниел вскочил на ноги, увлекая за собой невысокого, щуплого Неда Тайлера.

— В твоих словах нет ни слова правды, лживый шотландский ублюдок! — загремел он.

Ван де Вельде вскочил и погрозил пальцем Дэниелу:

— Сядь, английское животное, не то я велю тебя выпороть, и вовсе не легкой тростью.

Сэр Фрэнсис повернулся и схватил Дэниела за руку.

— Успокойтесь, мастер Дэниел, — негромко сказал он. — Не доставляйте Канюку радость наблюдать за нашей болью.