Михаил Фонотов - Мир открыт для добра

Бетонное кольцо на камнях, среди камней вода. Жив ли родник? Вроде бы никакого стока. Но чуть ниже кольца едва заметное движение воды: течет.

— Здесь, конечно, тоже выклинивается водоносный слой, — говорит Федор Яковлевич, — но и тут запущен источник.

Мужчина из ближнего дома выходит с ведрами.

— Что ж вы не чистите колодец?

— А никому ничего не надо.

За водой, однако, ходят сюда многие.

Тропа ведет нас дальше. Пересекаем бетонку, ведущую к плотине Шершневского водохранилища, вновь углубляемся в бор. Тишина. Ароматы осеннего, но еще не тронутого заморозком леса. То тут, то там грузди, срезанные, но не взятые грибниками.

Все-таки очень нам повезло, челябинцам: такой бор у самого города! Древний бор, а с некоторых пор еще и вода, рукотворное озеро. Обычные у нас западные ветры, набрав скорость на вершинах Уральского хребта, освежившись над голубой гладью озерного края, достигают Челябинска и тут у самого города пересекают Шершневское водохранилище, пронизывают бор, приносят в город чистейший сосновый воздух и очищают наши улицы и заводские территории от пыли, дыма и гари. Плохо нам дышалось, если бы не эта «лесопарковая зона». Много хуже, чем сейчас. И есть, конечно, своя логика в том, что забота о Челябинском боре доверена, поручена, а лучше сказать, навязана промышленным предприятиям города.

Четвертый родник — зрелище печальное. Что-то вроде ящика, утопленного в грязь, и в нем мутная лужица. Мусор, хлам вокруг — следы, иначе не скажешь, чьего-то разбоя.

А место тоже живописное. И от пляжа несколько минут ходьбы.

Дальше по берегу водохранилища, в кустах у самой воды, был пятый источник. Теперь в нем воды нет.

О родниках сказано. Теперь вопрос: как с ними быть?

Простите, а может быть, никак? Ну, были родники — не стало. Проживем, небось, и без них. Город ими не напоить. Зачем они нам? Всего-то пять родников.

Наверное, обойдемся и без них. И все-таки хочется, чтобы они остались. Почему — не сразу объяснишь. Может быть, потому, что родник не сделаешь. Можно сделать фонтан, бассейн, арык, а родник — он рождается сам, неповторимый. И иногда стоит набрести на источник или прийти к нему специально, чтоб испить целебной воды.

На прощанье Федор Яковлевич посоветовал мне позвонить куда следует, чтобы узнать, кто должен позаботиться о родниках. И между прочим напомнил, что источники сами по себе и весь бор в целом — это памятники природы.

Но куда позвонить, кому? Даже неловко как-то: у всех важные дела, и вдруг — родники…

Ну, позвоню я в горисполком, в управление благоустройства — что они могут сказать? Скорее всего, скажут, что они озеленяют, асфальтируют, а родники — это не по их части.

Я все-таки позвонил Татьяне Николаевне Аксеновой, инженеру-озеленителю.

— Родники? — переспросила она. — У нас в управлении ими никто не занимается. Мы озеленяем, асфальтируем, а малые формы и поручить-то некому. Родники… А что, они у нас есть? Я даже не знала.

Можно позвонить гидрогеологам. В парковой зоне они, наверное, работали, но вряд ли интересовались родниками.

Я все-таки позвонил гидрогеологу Раисе Михайловне Соловейко.

— У подножия горы Монахи мы пробурили скважину. Воду нашли. С содержанием радона. Малая минерализация. Вполне годится для лечебных целей. В каком состоянии та скважина сейчас, не знаю. Есть вода и у Каменного карьера. И в других местах есть. Вообще радоновые воды встречаются в гранитных массивах, а бор стоит на граните. Но работы велись более десяти лет назад.

Позвонить бы в общество охраны природы, там-то, конечно, о родниках знают и заинтересованы в том, чтобы их сохранить, но что может оно, общество?

Я позвонил в совет Центрального района.

— Нас самих беспокоит судьба родников, — сказала мне заместитель председателя Анастасия Даниловна Харитонович, — но как с ними быть, я не знаю. Я постараюсь разобраться и позвоню вам дня через три.

А городское лесничество? Конечно, лесники должны следить за источниками. Но что, кроме того, могут они? Ведь у них ничего нет.

— Да, — сказала лесничий Роза Николаевна Брюхова, — лесник в своем обходе должен знать родники как свои пять пальцев. Но у нас ничего нет. Только дрова и ветки. А нужен бетон. Тут заводы надо подключать.

— А за кем закреплен квартал?

— За станкостроителями.

Итак, завод? Больше некому? Значит, я должен позвонить директору объединения и спросить, почему предприятие не чистит родники в парке? Звучит?

Я не позвонил директору. Пусть станкостроители сделают для города что-нибудь более соответствующее масштабам объединения, например, построят очистные сооружения на озере Шелюгино.