Александр Оленич-Гнененко - Избранное

Хорошо в ручье глубоком!
В шубе, аз валенках, как был,
Камни сдвинув толстым боком,
Он садится в мягкий ил.

Он насквозь промок — не выжать!
Но, открыв зубастый рот,
Лапой бьет и пеной брызжет,
Пьет и весело ревет.

Там, где скалист хребет и гол,
Среди снегов и стужи,
Над черной серною орел,
Раскинув крылья, кружит.

Остановил на миг полет
И падает, как камень,
Клекочет хрипло, серну бьет
Шумящими крылами.

Но от воздушного врага
Есть у нее защита:
Движенья быстрые, рога
И крепкие копыта.

Угрозу серна отразит
И на уступе тесном:
Прыжок — и вниз она скользит
По крутизне отвесной.

Сверху в серое он крашен.
Яркожелт его живот.
В подземелье древней башни
В роще тисов он живет.

Зелень зарослей колыша
И шурша сухой листвой,
Вот он гонится за мышью
Серо-желтою стрелой.

И когда он ранним часом
Без тропы скользит стремглав,
Следом на два метра сразу
Зыбь бежит в верхушках трав.

Звезды падают в реку,
Над травой синеет мгла.
В листьях груши, на суку,
Рысь в засаду залегла.

Писк послышится мышей,
Осторожный шаг лисы —
Дрогнут кисточки ушей
И едва моргнут усы.

Груши осенью вкусны,
На земле плоды лежат.
И приходят кабаны
И олени в дикий сад.

Терпеливо рысь их ждет,
К ветке телом всем припав,
Ловит плеск текучих вод,
Шелестенье спящих трав.

Но приблизится олень,
Наклонив рога к земле,
И, бесшумная, как тень,
Прыгнет рысь в вечерней мгле.

В горах мела пурга,
Трещал в лесах мороз,
И горные луга
Глубокий снег занес.

Но перейдя хребет,
Ты стань лицом на юг:
И зимней стужи нет
И лето видишь вдруг.

Бежит звенящий ключ
С поросшей мхом скалы.
Опутывает плющ
Высокие стволы.

Пригрелась в нем сова…
А ниже, погляди,
Зеленая трава
Доходит до груди.

И бабочки над ней
Летят, как сны твои.
Ползут среди корней,
Оттаяв, муравьи.

И свет и синь вокруг
(А север хмур и сер!).
На этот светлый луг
Стада приходят серн.

Сюда олень идет.
И туры иногда
С подветренных высот
Спускаются сюда.

И пастбища свежи,
Хоть рядом снег и лед…
Так и зимою жизнь
В снегах и льдах цветет.

Чуть ниже льда и снежных груд,
На склонах гор,
Горит, как свежий изумруд,
Травы ковер.

Былинка каждая низка,
Тонка, нежна,
Огромным венчиком цветка
Завершена.

И всех оттенков без числа
Цветы цветут,
Как будто радуга легла
На травы тут.

Кратка весна в соседстве льдов.
Приходит с ней
Для опыления цветов
Так мало дней.

Вот почему на высоте
Хребтов крутых
Цветы огромны, как нигде,
И столько их!

Они лишь утром расцвели,
А как ярки!
Садятся пчелы и шмели
На лепестки.

За снежною горою
Рассвета брызнул пламень,
Река, ущелье роя,
Швыряет камнем в камень.

И вдруг сквозь золотое
Ветвей переплетенье
Косуля над водою
Бесшумной встала тенью.

Заходит вглубь не сразу
(Как будто дну не верит),
Кося пугливым глазом
На тот туманный берег.

Но пусть в крутые стены,
Вскипая, бьются воды:
И в этой бездне пенной
Есть отмели и броды.

Сюда, к отлогим поймам,
Змеятся тропы в травах,
К прозрачным водопоям,
Текучим переправам.

В леса приходит осень поздняя
И дымом стелется в траве,
И ягоды рябины гроздьями
Краснеют в вянущей листве;

На черешках дрожа ослабленных,
Опасть готовятся листы, —
Тогда на грушах и на яблонях
Большие гнезда видишь ты.

Загадка глазу постороннему,
Они, огромны и черны,
Гнезду подобные вороньему,
Из крепких веток сплетены.

Но говорит кора в царапинах,
Когтей любая борозда,
Как ствол обхватывая лапами,
Медведь взбирается сюда.

И на суку в ночном тумане он
Сидит, качаясь на весу,
И стада дикого кабаньего
Он слышит шорохи внизу.