H. Haggard - Копи царя Соломона. Английский язык с Г. Р. Хаггардом.

entrance ['entr(q)ns], verge [vq:dZ], doubtless ['dautlIs], livelong ['lIvlON]

Presently the gray light stole down the slopes, and we saw that we were at the bottom, or, rather, nearly at the bottom, of the vast pit in front of the entrance to the cave. Now we could make out the dim forms of the three colossi who sat upon its verge. Doubtless those awful passages, along which we had wandered the livelong night, had originally been, in some way, connected with the great diamond mine. As for the subterranean river in the bowels of the mountain, Heaven only knows what it was, or whence it flows, or whither it goes. I, for one, have no anxiety to trace its course.

Lighter it grew, and lighter yet (становилось все светлее и светлее). We could see each other now (теперь мы уже могли видеть друг друга), and such a spectacle as we presented I have never set eyes on before or since (и такого зрелища, какое мы представляли /в тот момент/, мне никогда: «ни до, ни после» не приходилось видеть). Gaunt-cheeked, hollow-eyed wretches (бедняги с исхудалыми щеками и ввалившимися глазами; gaunt — сухопарый, исхудалый; cheek — щека; hollow — пустой; впалый, ввалившийся; wretch — несчастный, жалкий человек ), smeared all over with dust and mud (измазанные с головы до ног пылью и грязью; all over — всюду, везде, повсюду ), bruised (в синяках), bleeding (и кровоподтеках; blood — кровь; to bleed — кровоточить, истекать кровью; bleeding — кровотечение ), the long fear of imminent death yet written on our countenance (с /выражением/ длительного страха неминуемой смерти все еще написанным на наших лицах; imminent — надвигающийся, близкий; неизбежный, неминуемый/об опасностиит. п./ ), we were, indeed, a sight to frighten the daylight (мы, на самом деле, были таким зрелищем, которое могло напугать дневной свет). And yet it is a solemn fact that Good's eye-glass was still fixed in Good's eye (и все же поразительным фактом было то, что монокль Гуда все еще красовался в его глазу: «был закреплен в глазу Гуда»; solemn— священный, святой; производящий большое впечатление; to fix— устанавливать, прикреплять, укреплять ). I doubt whether he had ever taken it out at all (я сомневаюсь, вынимал ли он его вообще когда-нибудь). Neither the darkness (ни темнота), nor the plunge in the subterranean river (ни погружение в подземную речку), nor the roll down the slope (ни стремительный спуск вниз по склону; roll — свиток, сверток/материи, бумаги и т.п./; вращение, катание ), had been able to separate Good and his eyeglass (не смогли разлучить Гуда с его моноклем; to separate — отделять, разделять; разлучать, разъединять ).

spectacle ['spektqkl], hollow-eyed ['hOlquaId], wretch [reC], smear [smIq], imminent ['ImInqnt], countenance ['kauntInqns]

Lighter it grew, and lighter yet. We could see each other now, and such a spectacle as we presented I have never set eyes on before or since. Gaunt-heeked, hollow-eyed wretches, smeared all over with dust and mud, bruised, bleeding, the long fear of imminent death yet written on our countenance, we were, indeed, a sight to frighten the daylight. And yet it is a solemn fact that Good's eye-glass was still fixed in Good's eye. I doubt whether he had ever taken it out at all. Neither the darkness, nor the plunge in the subterranean river, nor the roll down the slope, had been able to separate Good and his eyeglass.

Presently we rose (вскоре мы поднялись), fearing that our limbs would stiffen if we stopped there longer (опасаясь того, что наши ноги /и руки/ затекут, если мы задержимся здесь дольше), and commenced with slow and painful steps to struggle up the sloping sides of the great pit (и начали медленными и мучительными шагами с трудом подниматься вверх по пологим склонам огромной шахты). For an hour or more we toiled steadfastly up the blue clay (около часа или более мы с трудом упорно поднимались вверх по голубой глине; toil — тяжелый труд; to toil — усиленно трудиться; с трудом идти, тащиться; steadfast — твердый, прочный; устойчивый, постоянный ), dragging ourselves on by the help of the roots and grasses with which it was clothed (продвигаясь при помощи корней и травы, которыми она была покрыта; to drag — тянуть; тянуться, тащиться, медленно двигаться; to clothe — одевать/кого-либо/, надевать/что-либо/; покрывать, укрывать ).

limb [lIm], stiffen [stIfn], steadfastly ['stedfqstlI], clay [kleI]

Presently we rose, fearing that our limbs would stiffen if we stopped there longer, and commenced with slow and painful steps to struggle up the sloping sides of the great pit. For an hour or more we toiled steadfastly up the blue clay, dragging ourselves on by the help of the roots and grasses with which it was clothed.

At last it was done, and we stood on the great road (наконец /подъем по слонам шахты/ был закончен, и вот мы стояли на Великой Дороге), on the side of the pit opposite to the colossi (на той стороне шахты, напротив /которой сидели/ колоссы).

By the side of the road, a hundred yards off, a fire was burning in front of some huts (на обочине дороги, /на расстоянии/ сотни ярдов, перед несколькими хижинами горел костер), and round the fire were figures (и вокруг костра сидели /какие-то/ фигуры). We made towards them, supporting one another, and halting every few paces (мы двинулись к ним, поддерживая друг друга, и останавливаясь через каждые несколько шагов). Presently, one of the figures rose, saw us, and fell on to the ground; crying out for fear (вскоре одна из фигур поднялась, увидела нас и упала на землю, крича от страха).

"Infadoos, Infadoos! it is us, thy friends (Инфадус, это мы, твои друзья)."

He rose (он поднялся); he ran to us, staring wildly, and still shaking with fear (он побежал к нам, дико уставившись на нас и все еще дрожа от страха).

"Oh, my lords, my lords, it is indeed you come back from the dead (о, мои повелители, вот уж действительно вы вернулись из /царства/ мертвых)! — come back from the dead!"