Сергей Крупняков - По следам Листригонов

…Это был Грейв! Боцман Грейв! Он плюнул на упавшего Джека, и тут же рухнул на колени – Паркер, что есть мочи, плашмя, топором двинул его сзади по огромной, волосатой, бычачьей голове, покрытой штормовой, грубой банданой.

– Джек! Джек! – Паркер тряс Джека, но тот, обмякший, безразличный, тяжелый, переваливался с боку на бок в такт волнам, словно жизнь уже оставила его.

– Джек! Илона ждет! – Крикнул изо всех сил Паркер…

И словно какая-то неведомая сила подняла его друга…

– Да… ждет… да… ждет…, – Джек, качаясь, держась двумя руками за голову, огляделся.

– Бизань! – крикнул он не своим голосом, – бизань не рубить!

Он вскочил, упал, вновь вскочил и, хватаясь за все, что можно, ревя, как медведь, буквально пополз на четвереньках к корме. Туда, где стучали топоры. Туда, где уже слышался треск мачты, Туда, где было меньше всего матросов, меньше всего топоров.

Джек, поднялся на ноги, крича, пытаясь кричать, делая руками жесты отбоя, бежал к корме. Но ничего кроме тихого рева не вырывалось из его груди. И двигался он так медленно, словно какая-то невероятная сила держала его сзади за штормовку… и он видел, что было уже поздно…

Почти одновременно, с грохотом и стоном рухнул грот… а за ним и второй… Вовремя и удачно срезанный такелаж ушел за борт…

Третей рухнула бизань… Но как и боялся Джек, и предупреждал Христи, стальные троса лестниц не были вовремя обрублены… Матросы, всего двое, рубили изо всех сил сталь тросов, но эта сталь явно была прочнее стали топоров…

Еще немного – и всю стальную, канатную, деревянную требуху мачты ударом волны подмяло под корму. И винт, сделав еще несколько бессильных оборотов, встал! Все! Кранты! Амба!

Вся команда замерла в ужасе… А «Принц», потеряв ход, подгоняемый ветром… все ближе и ближе подносило к отвесным скалам… Его еще несло вдоль берега… Но это уже было бесполезно – при потере хода развязка была неизбежна.

Все сгрудились внизу, у капитанского мостика… Все молчали… глядя на Христи… словно надеясь еще на чудо…

Капитан взглянул на берег, и луч надежды, промелькнул в его взгляде… Он быстро снял китель, и, подняв рупор, обратился ко всем, с трудом перекрикивая рев ветра.

– Матросы! Вы сделали все, что могли! Посмотрите на берег – там есть участок без скал… Это наш шанс. Все за борт!

…Никто не двинулся с места…

– Что встали! – Это Джек первый очнулся от оцепенения! – Кидай за борт все, что плавает! Все за борт!

Никто не прыгнул. Все стояли и молчали, глядя на Христи… А песчаный участок моря, уже пройденный более, чем наполовину, медленно плыл мимо. И огромные, седые от потоков воды утесы, приближались неизбежно. И рев волн все громче и громче сливался с воем ветра, грохотом камней…

Джек кинулся к корме, кидая за борт на ходу все, что попадалось под руку, крикнул «Делай как я».

Они, все пятеро, что было силы побежали к корме, к боксам, где хранились пачки спасательных ракет… Джек ударом топора вскрыл бокс, и, сколько было сил, стал кидать за борт ящики… Друзья делали то же… Рядом никого уже не было. Почти все по-прежнему стояли в оцепенении там, у первой трубы, у капитанского мостика…

– Держаться вместе, – это последнее, что крикнул Джек, чувствуя, что судно уже временами цепляет песчаное дно, и все ближе и ближе приближается к скалам…

Он буквально вытолкал всех четверых за борт. В ревущие клокочущие буруны… и только после этого бросил взгляд на капитанский мостик.

Христи по-прежнему стоял там, окруженный офицерами… Джек поднял руку… И капитан увидел это… Он поднял в ответ обе руки…

Это последнее, что увидел на борту Джек. Набрав больше воздуха, он бросился уже в почти прибойные волны… И только минутой позже судно прошло песчаную мель. Дальше спасения не было. Дальше ревели острые, отвесные скалы… И шансов на спасение не было. Ни у корабля, ни у людей…

Слезы, беспрерывно, всю ночь текли из глаз Илоны. Она ничего не могла с собой поделать… И с каждым порывом ветра, когда их домик дрожал и трясся, слышно было, как она плакала. Казалось, стихия ветра и шторма, безраздельно вошла в ее грудь. И слезы, и дождь, и рев Илоны и ветра – это были явления одного порядка и одной природы…

Уже далеко за полночь, она решительно встала… Не успела девушка вымолвить и слово, как Петр сказал:

– Пойдем вчетвером.

Он в эту ночь и не думал ложиться. Молча, без слов, Катерина, Капитон, Илона быстро оделись…

– Я тоже, – Христя, как и все, начал одеваться…