Юрий Тарский - Испытание огнем

— Мне это известно, — остановил его командующий. Скосив глаза на бланк радиограммы, спросил: — Кто они, эти люди — Пятый и Седой?

— Им можно верить, — обиделся Соколов.

Адмирал досадливо поморщился.

— Я не о том, капитан первого ранга.

Соколов коротко доложил:

— Пятый — немец. Коммунист. Прошел Моабит, Дахау. Воевал в Испании. По профессии метеоролог. Седой — лейтенант Петров. Комсомолец. На связь с Пятым послан весной этого года. Они здорово сработались. Верные и отважные люди.

— Хорошо. Дальше, — попросил адмирал.

Соколов заглянул в блокнот:

— Выход “Вильгельма” предположительно сегодня с наступлением сумерек. Порт назначения — Киль. Состав охранения не установлен. Немцы дали операции условное название “Черный король”.

Адмирал поднялся из-за стола, прошелся по кабинету. Заложив руки за спину, остановился подле карты. Отрывисто спросил:

— Что предлагаете?

Соколов подошел к карте.

— Удар, считаю, нужно нанести в районе банки Штольпе. Там маневрирование кораблей охранения будет стеснено.

— А силы?

— Только подводные лодки. Надводным кораблям туда уже не поспеть, авиации помешает ночь и плохая погода. Только подводные лодки, — убежденно повторил Соколов.

— Но наших лодок в этом районе нет.

— А Мариненко?

— Он далеко. Пожалуй, не успеет.

— Успеет. Должен успеть…

Радиограмму штаба приняли на лодке в 14.20. На ней стоял шифр ВВО — вне всякой очереди. Спустя десять минут шифровальщик выскочил на мостик и вручил радиограмму командиру. Подставив ветру спину, Мариненко пробежал глазами по бланку, сказал старшему помощнику: “Старпом, остаетесь тут за меня” — и поспешно спустился в центральный пост.

Склонившись над штурманским столом, он долго шагал ножками циркуля по карте, что-то подсчитывал на листке бумаги, затем взял с полки томик лоции и прочитал все, что в нем было написано о банке Штольпе. Написано было мало, и он, чертыхнувшись, приказал:

— Штурмана ко мне…

На подводной лодке, где люди живут на виду друг у друга, ни один шаг, ни один жест командира не остается без внимания. Всевидящий “матросский телеграф” сработал без промедления. По отсекам от уха к уху поползло: “Маркони приняли ВВО… Командир колдует над картой. Послал за штурманом… Готовится что-то серьезное!…”

Штурман проложил к банке Штольпе ломаную линию курса, потом вынул из футляра логарифмическую линейку и принялся считать. Мариненко переминался с ноги на ногу рядом, заглядывая через плечо штурмана на карту.

— Ну и как? — спросил он, когда штурман закончил, наконец, свои расчеты.

— К двадцати двум в точку не успеваем.

— Почему?

— Тут мы пройдем напрямую и выиграем минут сорок, зато здесь, в этом лабиринте, потеряем много времени, — и штурман ткнул тупой стороной карандаша в извилистый проход между двумя неровными квадратами, заштрихованными на карте синими линиями. По обеим сторонам прохода стояли четкие надписи: “Мины” и в скобках — “Границы полей точно не установлены”.

— А если пойдем так? — и Мариненко перечеркнул ногтем синюю штриховку. — Тогда успеем?

Штурман резко поднял голову.

— Да… Но мины… Очень опасно.

Мариненко пристально посмотрел на него. С усмешкой сказал:

— В штыковом бою тоже опасно…

Четверть часа спустя все офицеры лодки собрались в кают-компании. Командир был краток: зачитал радиограмму командования, затем объяснил свое решение идти через минное поле. Зорко оглядев всех, спросил:

— Что думаете по этому поводу?

— Раз надо — пойдем, — сказал старпом и погладил лысину.

— Конечно, — подтвердил механик Грачев. — Хотел еще что-то сказать, да, видно, передумал, кашлянул в кулак и сел.

— А мы этому черному королю мат дадим! Матик! — сверкая глазами, воскликнул минер Петренко. Его щеки, покрытые золотистым пушком, пылали. — Это же для нас такая удача!… Такая удача!…

Механик, гася улыбку, поддел:

— Удача потому, что мы ближе других к этой банке.

— Нет, нет, не говорите, — взмолился лейтенант. — Ведь вы же так не думаете? Наша лодка…

— Самая лучшая и самая красивая на Балтике, — продолжил за него Грачев, — и на ней плавает отважнейший из отважных лейтенант Петренко.

Все засмеялись. Мариненко постучал по столу костяшками пальцев, и сразу наступила тишина.

— Разъясните личному составу задачу, проверьте готовность механизмов и орудия и — спать. Всем свободным от вахты спать. Это приказ…