Варвара Мадоши: Миф о Храме

— Проблема в том, что Кюрош все равно не даст гарантий, - проговорил жрец пятой ступени Никкар, похрустывая тощими пальцами. Он был очень молод, делал прекрасную карьеру и сожалел, что позволил своему другу Эргалу привести себя на собрание заговорщиков. Но делать нечего: упал в реку - плыви или тони.

— Я думал, мы решаем, как предотвратить сдачу города, - ядовито проговорил жрец шестой ступени Арраман, самый старший тут по возрасту - ему уже сравнялось тридцать.

— Они все равно откроют ворота… - возразил Эргал, тоже жрец пятой ступени - ему, племяннику архитектора Владыки, постижение божественных истин давалось легче, чем прочим. Эргал нервничал не меньше Никкара, но старался этого не показать. - Я же говорил вам, что слышал разговоры. Старшие жрецы уже давно только спят и видят, как бы скинуть царя. Нашествие Боцорга - прекрасная возможность для них. Что будет с Эреду после того, как завоеватели войдут сюда, их мало интересует - лишь бы их собственные сокровища оставили в покое!

— Но храмы не оставят в покое. Они заберут… ее, — проговорил Нуш, вздрогнув. Странный это был человечек: не просто нервный карьерист, как Никкар, — он боялся всего и вся. Как ему удалось дойти до седьмого ранга, оставалось загадкой. Впрочем, Нуш прекрасно исполнял «Энума элиш» [9] «Энума элиш» — вавилоно-аккадский текст о сотворении мира. Сумерийский (шумерский) язык для тогдашниях вавилонян-аккадцев — что-то вроде латыни для образованных средневековых европейцев. на сумерийском. — Ее, красоту несказанную…

Остальные переглянулись. Статую Амарутука из центрального храма Эсагила, мало кто рискнул бы назвать красивой. Величественной - да. Поражающей воображение - несомненно. Важной и нужной - кто бы спорил, ведь из ее рук цари получают корону. Не будет статуи — не будет новых царей. Но красивой?

Висячие сады царицы Амитис [10] Амитис = Семирамида , вырастающие над голыми каменными домами, зелень и влага, парящие на высоте птичьего полета — это красиво. Ворота Инанны [11] Инанна — отождествляется с богиней Иштар, которая отвечала за плодородие, плотскую любовь и войну, а также считалась богиней реки Евфрат и, следовательно, покровительницей Вавилона. , сияющие голубой лазурью, с золотыми зверями, чествующими победителей — это красиво. В конце концов, мелуххские [12] Мелухха — Египет. В описываемый период пирамиды еще были облицованы известняком, отражающим солнечный свет на восходе и на закате. пирамиды, отражающие закатное солнце (из присутствующих их видел только Арреш-мер, но описания читали все) — тоже красиво, говорят. Однако статуя Амарутука?..

Пожалуй, ни один человек в здравом уме не привел бы такой эпитет.

— Да, конечно, брат Нуш, - смущенно кашлянул Эргал. - Я, правда, говорил о другом. Я говорил о том, что если старшие жрецы не желают обеспечить безопасность храмов, мы сами должны позаботиться об этом! Конечно, статую тоже нужно поберечь…

— Мы должны позаботиться не только о храмах, — подал из угла голос Арреш-мер-седх. До сих пор он молчал и только гладил завитую бороду молодыми пальцами с необычно окрашенными ногтями: красить ногти считалось приличным у всех жрецов, но только Арреш ограничивался всего одной полоской, похожей на коготь. Истинная причина была прозаична: смывать быстрее, наносить проще. Однако эта особенность, как и внимательные светло-карие (ястребиные!) глаза вызывала в памяти собеседников нечто неприятное. О чем Арреш-мер прекрасно был осведомлен.

— Мы в самом деле должны поберечь кое-что важное. Но не статую.

— Как так? - нахмурил мощные брови Арраман. - Что может быть важнее статуи Амарутука? Из ее рук принимает священную тиару царь.

— И все-таки, - произнес Арреш-мер. - Скажи мне, брат Арраман… что важнее всего для Эреду?

— Благочестие предков? - рискнул Арраман. Он был на пару лет старше Арреша и раньше него прошел посвящение в шестую ступень - а все-таки робел. Впрочем, мало кто не робел перед братом Аррешем - разве что брат Нуш.

— Это важно, - кивнул Арреш. - Но и Унуг тоже славился благочестием. Туда богиня Иннари даже привезла свод законов Ме в божественной ладье. И где он теперь? Захолустье. Чем же отличается Эреду? Что было раньше у Унуга, а теперь стало нашим?

Присутствовавшие жрецы чуть расслабились и обменялись полуулыбками: загадочный Арреш-мер вел себя, как преподаватель в обучающей комнате.

— Ну, торговый маршрут по Бурануну, это всем известно, - пожал плечами Эргал. - Мы стоим вдали от моря, и все же мы - порт пяти морей. А без древнего благочестия этого не было бы.