Святослав Воеводин - Ошибка Вещего Олега

Сам он так не считал. Скажи ему кто, что все дело в застоявшейся дурной крови, он бы такому знатоку мог и в зубы заехать. Олег полагал, что способен контролировать себя, справляясь со всеми своими желаниями и удерживая их в железном кóне [1] Кон – начало, предел, межа ( древнерусск .). ( Здесь и далее прим. ред .) . Человеческие чувства и устремления представлялись ему в виде большой упряжки. Дай лошадям волю – и пойдут вразнос. Будут тянуть то в одну сторону, то в другую, не подчиняясь воле хозяина. Далеко ли так уедешь?

О женщинах и их прелестях Олег старался не думать. Обливался холодной водой, изматывал себя военными упражнениями, верховой ездой, питался скудно, ограничивая себя в жирном, остром и сладком. К хмельным напиткам почти не прикасался. И к воинам своим относился так же строго и требовательно.

Вот почему гнев ударил ему в голову, когда он увидел, как верховые дозорные вывели из леса троих связанных дружинников при оружии, но без доспехов и опознавательных знаков. Это означало, что пойманы они были, когда шныряли по округе, нарушив приказ по войску. А то, что они шатались на ходу, лишь усугубляло их положение.

«Казню, – с холодной яростью решил Олег. – Собственной рукой предам смерти негодяев. Головы с плеч долой».

Сопровождаемый Сигуром, он пустил Златогрива вскачь, да так, что комья земли из-под копыт полетели.

Нынешним утром, едва продрав глаза, Олег решил, что объедет весь лагерь и лично проверит все перед решающим броском на Киев. Всю минувшую ночь из разведки возвращались лазутчики, докладывая одно и то же: Аскольд с Диром не выставили заслон на пути Олеговой рати. Это означало, что их напугало количество приближающихся дружин и они предпочли запереться в крепости.

Приказав воеводам собираться в поход, Олег поехал осматривать войска. Его интересовало все – и состояние коровьего стада, и уход за лошадьми, и исправность доспехов. Обозники, свалившие в одну кучу кули с мукой и пахучую соленую рыбу, получили такой нагоняй, что долго еще сидели ни живы ни мертвы, вознося хвалу богам за то, что спасли их от расправы. Незадачливые караульные, спавшие на посту, до сих пор умывались кровавой юшкой. Сотники и тысячники, которых миновал гнев князя, утирали холодный пот.

Все принятые меры, назначенные плети и словесные разносы не успокоили Олега, а, напротив, распалили его еще сильнее. Только теперь, перед решающим сражением, он в полной мере осознал, что войско представляет собой огромную неповоротливую тушу, плохо и далеко не сразу повинующуюся приказам. Верховная воля доходила до дружинников не напрямую, а через многочисленные преломления в головах воевод разного ранга. Одни что-то забывали, другие путали, третьи (и это было самое вредное) вносили в распоряжения что-нибудь свое. Получалась сплошная путаница. Стало ясно, что любое самовольство или уклонение от обязанностей может привести к необратимым последствиям. Никому нельзя было давать спуску. И, гоня коня по зеленому склону, Олег решил про себя, что троих нарушителей дисциплины необходимо не просто выпороть, а подвергнуть показательной казни. Только это заставит остальных проникнуться ответственностью. Может, пойманные дружинники не так уж виноваты, но пример их послужит назиданием для остальных.

– Кто они? – с наскока прокричал Олег, тесня конем начальника дозора. – Где взяли? Разбойничали? Озоровали?

– Ничего о делах их не знаю, – стал объяснять десятник таким голосом, будто оправдывался в собственной провинности. – А только выбежали они из чащи как безумные и давай орать…

– Будто бы горят заживо, – не удержался находившийся ближе дозорный.

– Что? – не понял Олег.

– Нас ведьма подожгла, князь! – выкрикнул косматый, будто дикий зверь, ратник, падая на колени.

Двое его товарищей проделали то же самое, поочередно подавая голоса:

– На нас одежда горела!..

– И волосы!..

– Кожа волдырями пошла!..

– Думали, конец нам пришел!..

– И боль была взаправдашняя, – заключил косматый. – Невмоготу такую терпеть.

Олег подвел к нему коня, спросил сверху:

– Тебя как звать?

– Микула Лютый я, князь. Из войска твоего.

– Мое войско лагерем стоит, парень. Тебя там нет.

– Прости, князь. Бес попутал. Завел в места гиблые к ведьме этой проклятущей…

– Говоришь, огонь на вас наслала старуха эта? – уточнил Олег.

– Не старуха она, – залепетал юнец с редкими вислыми усами. – Молодая баба совсем. Красивая, спасу нет.