Через некоторое время подъехал и Азалот.
– Мы уже давно кружим у вашей деревушки, все не могли подступиться. Днем народу вокруг слишком много вертелось, а ночью собаки поднимали невообразимый лай, стоило нам приблизиться на тридцать метров. И из домов тотчас выбегали вооруженные люди. Эти двое подвернулись очень даже кстати, они нам сильно помогли.
– Жаль их, погибли ни за что, – с горечью заметил поручик.
– Нет, погиб только один, который сидел на лошади и целился в вас. Вот его я и подстрелил с того берега, а второй спешился, и из-за кустов я его не видел, – говорит Абдулрашид. – Когда же он сорвался с обрыва, то упал сразу на дерево, там ветки спружинили и довольно деликатно опустили его в воду. Где он промыл глаза и дал стрекача в лес. А как вы отбились от его винтовки?
– Кайенский перец, – Владимир показал рогатку. – Пакетик попал ему в переносицу, и он ничего не видел, но слышал меня прекрасно, стрелял на слух так, что приблизиться было невозможно. Я ожидал, пока он отстреляет обойму. Бросал камешки в сторону.
– Надо же! Ни за что не поверил бы! Перец против пули! – рассмеялся Азалот. – А нам отец сообщил о том, что вы в Федале, но как вас ночью оттуда вывезли, мы не видели. Уже через того человека, что за доктором приезжал, мы вычислили хижину в горах, но снова опоздали. Вас уже там не было. Мы двинулись по следу лошадей, все-таки их было около десятка, и навоза они на дороге оставляли предостаточно. По этому следу и добрались до той деревни.
Но ничего, теперь домой! Мы вас выведем нашей тропой до Рабата, а сами обратно. У нас здесь еще дела.
В Рабате возле башни Хасана Макаров встретился с секретарем консульства Эвансом; прогуливаясь среди толпящихся туристов, он сделал подробный отчет о своей поездке.
– Не знаю, как это назвать, везением или нет, месье Эванс, но Армоньена-младшего среди пленных не оказалось, но совершенно неожиданно удалось освободить французских офицеров: майора Мельвилля и военного летчика Фрэнка Менью. Хотя операцию пока нельзя считать завершенной, так как неизвестно, где спрятался вместе с ними Мефистофель. Есть только предположения, но нет ничего конкретного.
– Ладно, – сказал Эванс, – продолжением операции займутся другие люди, вы должны немедленно уехать в Фес, здесь вы уже достаточно засветились. Вам ожидает автомобиль.
В Фес Владимир приехал ночью; несмотря на поздний час, Пешков ожидал его в гостинице.
– Нам предстоит кое-что обсудить, пока вы не умчитесь дальше, – Зиновий сразу дал ему понять, что здесь он ненадолго, – вас завтра ждет Танжер, поэтому прихватим эту ночь для дела. Билет у вас на ночной экспресс, значит, прекрасно выспитесь в спальном вагоне, Чтобы не терять времени, ужин нам подадут в номер, а пока рассказывайте обо всем по порядку.
Рассказ Макарова растянулся почти на целый час, майора интересовали подробности. Сам поручик не считал их очень важными, но сейчас они раскрылись ему несколько в ином свете. И несколько по-другому выглядели теперь действия Перколе.
– Я могу предположить, что Историку были заранее понятны многие ваши ходы, – заметил Пешков. – Начнем с вашей встречи с Арсеном на площади. Вы верно заметили, что там был еще один чистильщик обуви – агент Перколе. Возможно, им было известно, что в Ткауренсе ваша связь осуществлялась через чистильщика. В данном случае вас спасла низкая квалификация их агента, он ничего не понял насчет коз и поэтому не доложил Перколе об Арсене. Ваш прием с рогаткой великолепен, хотя повторный выстрел скорее ошибка; вторую записку могли подобрать и все бы открылось. Но считаю, что вы все-таки в конечном результате переиграли немецкого резидента. Великолепно ушел от погони Арсен, как ни старался Перколе он не смог его схватить ни на площади, ни затем, с офицерами. Хотя можно предположить, что ни ваш помощник, ни пленники не слишком интересовали Историка. Посудите сами, какая разница для Германии, где будут находиться пехотный майор и пилот подбитого самолета – в плену у арабов или в рядах французской армии? Никакой! То же относится и к Арсену: одним больше у нас агентом или одним меньше, не имеет значения. Ему был нужен вы – русский офицер, бывший белогвардеец, имеющий все основания искренне ненавидеть Россию. С учетом предстоящей войны с Советским Союзом такие агенты для Германии чрезвычайно востребованы. И он бы вас не выпустил, если бы сперва у конвоя не захромала лошадь, и не появись затем сыновья Можея. Но это уже прошедшие дела, вернемся к настоящим. Взгляните на эту радиограмму, она получена два часа назад.
Читать дальше