Я достигну своей цели, что бы это мне не стоило! – Так говорит одержимость. И человек, словно раб, вынужден подчиняться этой надменной и горделивой Стихее. И самая Великая, самая горделивая и надменная из всех, зовётся Истиной. Как некогда продекларировал в своей песне: « Туда, где голую святыню, не прячет истины гордыня…» Он хочет быть рабом Великой цели, и быть причастным к самой, на его взгляд благородной задаче. Не растратить свою жизнь, свою единственную жизнь – впустую. Не быть похороненным в неизвестной могиле, заросшей на века бурьяном. Не пропасть в отвале истории, где миллиарды душ свалены и забыты. Так стегает тебя собственный дух «плетью тщеславия», и обжигает «холодным пледом жалости» к себе самому. И стимулируемый этими архаическими инстинктами, он бежит по жизни словно мул, нагруженный подчас неподъёмными «тюками-намерениями».
Кто на самом деле живёт более счастливой жизнью, учёный-исследователь, или какой-нибудь бармен из «Золотого якоря»? Вопрос на самом деле не столь очевиден, как это может показаться на первый взгляд. Ибо, не имея в душе возможностей, а значит и стремлений к определённому ремеслу, для человека не будет и поводов ни для радостей, ни для сожалений на этом поприще. Только собственная развившаяся в душе стезя, приносит счастье, как и горе, своему хозяину. Предвосхищение рождается только в связи с возникающими возможностями. И разочарование или чувство победы, всегда зависимы от этого предвосхищения. Если ты не мечтаешь о чём-либо, то тебе не грозит и разочарование. Ели же в твоём сердце родилась и развилась Великая мечта, достижение которой требует сил и времени, то только такая мечта, способна принести тебе настоящее счастье. Но ты должен понимать, что на самом деле «счастье землеройки», нисколько не меньше «счастья космонавта». И только с высоты относительного более сложного самочувствия космонавта, «счастье землеройки» кажется низменным и таким маленьким и незначительным. С точки же зрения «землеройки», её счастье самое надёжное и значительное. Ибо простота этого счастья, меньше зависит от проведения, и имеет меньше шансов на упразднение какой-нибудь роковой случайностью.
Кто на самом деле проживал более достойную жизнь, Эдмунд Хиллари, с его другом и партнёром Тенцингом Норгеем, или человек, всю жизнь незаметно и планомерно спасающий людей, работая доктором в провинциальной больнице, и пишущий на досуге Великие произведения литературы? Ответ так же не очевиден. Ибо всякое ремесло, всякое стремление, имеет собственные масштабы только в сравнении и в соответствии с тем, чаще всего глубоко надуманным резонансом, коим окружена всякая громкая цель, после её достижения.
Иметь в своём сердце Великую цель, значит стать рабом этой цели, и, растворившись в её бесконечно разрастающемся теле, превратится в рудимент, – в инструмент для её достижения. Всю жизнь, словно вол тащит плуг по полю такой «очевидный счастливчик». Он уже давно и не мечтает ни о какой свободе. Он подчинён своему «царю в голове», и при малейшем отхождении от его повелевающей воли, испытывает на себе плеть презрения, и наказывающие моральные лишения. Просто жизнь, для такого «счастливчика», превращается во что-то недостойное, что-то мелкое, обывательски обыденное, не несущее в себе никакой ценности. Только редчайшие личности сохраняют в своём сердце обе стороны, и способны ценить, как простоту собственной жизни, так её Великие цели. Не стать ни Мисологосом, ни Ортодоксом, не оставаться на одном поле, и не уйти с головой в море собственной одержимости, и в тоже время получать удовлетворение, как от собственных внутренних возвышенных институтов, так и обывательского бытия – Великая победа воли! И это, пожалуй, главный показатель настоящего психического здоровья. Люди слабы, прежде всего, психологически. И любая дорога, по которой идёт человек, волей-неволей обрастает заборами, и ты уже не видишь за ними ничего.
Мы увлеклись беседой, а между тем, обыденность и действительная реальность бытия, с непреодолимой фатальностью окружающая теперь нас, заставляет делать определённые поступки, и обеспечивать выживаемость собственному телу. Я желаю вам достигнуть своей Великой цели, и не пропасть тем самым, в отвале истории, уважаемый Руаль. Благодарю вас. Наш разговор я ещё долго буду анализировать в своей голове. И Висталь, пожав руку путешественнику, вышел наружу. Снежная пустыня вокруг, казалось, не оставляла ни единого шанса на выживание для такого изнеженного существа, как человек. Но его разум достойный соперник, и достаточно адекватный противник для любых враждебных природных стихий. Ибо, по большому счёту, сам является частью этой природной стихии. Руаль двинулся на Юг, к своей заветной цели, а Висталь побрёл на север, – туда, где с этой снежной пустыней соприкасалась пустыня моря, отчерчивая линию, которую в отличие от горизонта, можно было перешагнуть.
Читать дальше