Карло Гинзбург - Судья и историк. Размышления на полях процесса Софри

В данном деле Марино не являлся заключенным, подсудимым или подозреваемым, так что нельзя понять, с помощью какого инструмента можно было вынудить последнего взять на себя вину в совершении убийства и других преступных эпизодов. Кроме того, сами карабинеры, вызванные в суд по инициативе судей, опровергли слова заявителя и добавили аргумент, заставляющий сомневаться, что последний достоин доверия. Поэтому даже если частично стратегия защиты в широком смысле опиралась на предположение, что достойные порицания процессуальные действия или же действия, способные повлиять на надежность слов заявителя о соучастии в преступлении, имели место, то нет сомнений, что в данном конкретном случае гипотеза о тайном сговоре карабинеров с заявителем лишена всякого основания ( Sent. , с. 215–216).

Как мы видим, составители приговора о многом не говорят – ни о том, что, желая опровергнуть слова заявителя (т.е. Марино), карабинеры ждали почти два года, ни о том, что их вызов в суд последовал за показаниями одного из свидетелей (дона Реголо Винченци), разрушившими официальную версию о раскаянии Марино. Именно аргументация, умалчивающая об этих двух ключевых пунктах (см. о них выше главу X и далее), представляется мне «лишенной всякого основания» в том смысле, что она оставляет в прежнем виде все то недоумение, которое стремится рассеять.

б) Контекст и доказательства: ограбления . В главе XVII я постарался расшифровать аргументацию, приведшую к обвинительному приговору, по следам высказываний, сделанных заместителем прокурора Спатаро уже по окончании процесса. Я реконструировал ее так: «Если 1) ограбления, в которых, как утверждал Марино, он участвовал, действительно имели место и это доказано; если 2) часть из них была совершена, согласно Марино, от имени так называемого нелегального подразделения „Лотта континуа“; то тогда 3) показания Марино о смертном приговоре Калабрези, вынесенном так называемым исполнительным комитетом, и 4) о роли заказчиков, которую играли Пьетростефани и Софри, можно принять даже при отсутствии внешних доказательств».

Начнем с ограблений. В этом отношении не все обвинения Марино оказались признаны обоснованными. Например, Моттуру, Бомпресси и Педраццини, которые, по словам Марино, участвовали в одном из ограблений банка в Салудже (первый) и «Нуова пиньоне» в Массе (двое последних), в итоге оправдали, поскольку они не совершали этого преступления. В мотивировочной части приговора о Бомпресси и Педраццини сказано:

Необходимо установить, что дополнительные элементы, подкрепляющие заявления Марино, следует оценивать не только в связи с каждым из подсудимых (когда заявитель указал на Бомпресси и Педраццини, свидетели вспомнили о двух мужчинах, одном ростом около 1 м 80 см, с каштановыми волосами, другом – в очках), но и применительно к каждому из эпизодов (ограбление в Салудже: Марино сообщил, что, кроме «жителя провинции Венето», в банк вошли Бомпресси, Педраццини и Сибона, а свидетели заметили двоих мужчин, одного ростом около 1 м 80 см, другого – в очках).

Ни один из элементов в описании ограбления «Нуова пиньоне» не говорит о том, что Бомпресси и Педраццини в нем участвовали, поэтому, не имея возможности исключить ошибки, мы сочли необходимым оправдать их по участию в этом эпизоде. Это обстоятельство никоим образом не ставит под сомнение достоверность других показаний Марино, как потому, что последний физически не участвовал в совершении преступления, так и потому, что пострадавшие оказались внезапно заблокированными внутри автомобиля и находились под прицелом, и в самом деле, как последние [NB: пострадавшие], так и свидетель Пуччарелли, прибывший на место в тот момент, когда грабители намеревались бежать, смогли кратко описать лишь некоторых из нападавших ( Sent. , с. 746–747).

На первый взгляд кажется, будто эта аргументация продиктована стремлением педантично соблюсти конституционные права граждан. В действительности же дело обстоит совсем иначе: в поиске доказательств выдвинутых Марино обвинений следствие особенно в тонкости не входило. В конце концов, грабитель ростом 1 м 80 см или грабитель в очках – не такие уж и редкие явления, чтобы по ним можно было с максимальной точностью опознать человека. (Не исключаю, что я сужу как лицо заинтересованное, ведь мой рост – 180 см и я часто ношу очки.) Однако в случае Сибоны и Грачиса, которых Марино также обвинил в участии в ограблении «Нуова пиньоне», не были предприняты даже поиски самых минимальных доказательств; дело закрыли в связи с окончанием срока давности после того, как оказались учтены смягчающие обстоятельства общего характера.