Дмитрий Овсянников - Осколки Сампо [litres]

Бежать было некуда, отбиваться – нечем. Человек едва успел поднять с земли ствол упавшей от ветра сосенки и заслониться им – страшные зубы тут же сомкнулись на лесине, а тяжесть чудовища повалила человека на спину. Тягучая слюна оборотня брызгала на грудь Антеро, смрадное дыхание обожгло карелу лицо, яростный рык заглушил все звуки…

Внезапно зверь отпустил палку и уставился в сторону. Краем глаза Антеро разглядел, как невесть откуда взявшийся Тойво с двух шагов тычет под лопатку волка лёгким копьём. Юноша раскраснелся от крика и бил со всей силы – шкура оборотня не поддавалась. Отпрянув, чудовище лязгнуло зубами, зажав в них оружие Тойво, и так мотнуло головой, что древко переломилось, а Тойво кубарем полетел в папоротники рядом с Антеро, который только что вскочил на ноги.

– Держи! – юноша сунул в руку родича охотничий нож.

Антеро встал наизготовку.

– Ну, иди сюда, собака Хийси, – произнёс он, глядя в глаза чудовищу. – С тебя пора снимать шкуру.

И тут с волком произошло нечто странное. Он присел, словно для прыжка, но вместо этого перевернулся в воздухе и грянулся оземь, суча лапами. Из пасти сквозь волчьи завывания вырывались истошные человеческие вопли.

Только теперь Антеро заметил, что за оружие принёс ему племянник. Нож не принадлежал никому из спутников Антеро – тяжёлый лопарский леуку с чёрными клинком и рукоятью, с резной волчьей головой на навершии. Антеро держал в руке нож самого Варкаса!

– Так что норья говорят о ножах, доблестный Варкас? – сказал рунопевец, обращаясь к оборотню. – Да не важно. Я не возьму твоей шкуры. Пусть она будет твоим наказанием.

И Антеро запел:

Звонким голосом напев подхватила Велламо:

Оборотень корчился в судорогах. Он то пытался поймать себя зубами за хвост, то исступлённо рвал папоротник, то катался по земле. Серая шерсть вылезала из него клочьями.

Антеро простёр руку в сторону обрыва:

Рунопевец с размаху бросил нож Варкаса в море. Лезвие сверкнуло на солнце, и через мгновение донёсся всплеск.

С тоскливым криком зверь вытянулся вслед за ножом, точно хотел лететь вдогонку. Он вдруг начал уменьшаться; теперь вместо громадного варга на поляне стоял обыкновенный волк, старый и потрёпанный. Поджав хвост, он побрёл прочь и скрылся в кустах.

Велламо, сняв с пояса кожаный мешочек, обильно посыпала волчий след пеплом…

– Как вы догадались, что мне нужна подмога? – спросил Антеро, когда все вместе собрались у костра.

– Вовремя, – только и ответил Уно.

– Это всё твои родственники, – саво протянул карелу куксу с травяным отваром. – Только ты ушёл, Велламо притихла, будто заснула. А потом заметалась по поляне – ей, мол, привиделось, что из твоей рукавицы кровь течёт. Разбушевалась – страсть, и нас растревожила. Бросились мы за тобой вдогонку – благо, наследил ты не хуже медведя. Тойво впереди всех убежал – мы за ним едва поспевали. Виданное ли дело – оборотень среди бела дня!

– Оборотень за нами из самой Похъёлы крался, – сказал Антеро. – Да злобищу свою на загривке нёс. Только теперь конец его колдовству. Если чародей хочет перекинуться в волка, он свой нож заколдованный в пень втыкает, да прыгает через него, а чтобы в человека – надо в обратную сторону прыгнуть. И беда колдуну, если кто-то нож из пня выдернет, пока он зверем бегает. Тогда закроется для него обратный путь, и быть ему волком навсегда. Теперь Варкас заперт в звериной шкуре.