Дмитрий Овсянников - Осколки Сампо [litres]

– Не надо об этом! – оборвала его нойта. – Главное, мы вместе.

– Чего тут говорить – веди нас в свою Карьялу, – закончил метсямиес. – Мне много не надо – были бы друзья. Тогда и в лес жить одного не потянет. Были мы сородичами в пути, сородичами и останемся. А с тебя пир по случаю, – Кауко весело подмигнул. – Мы пока стоянку приготовим да костёр разведём, а ты сходишь в лес за свежатинкой!

– Не соскучишься с вами! – улыбнулся Антеро.

– Я с тобой! – вызвался Тойво.

– Не стоит. Лучше друзьям помоги, а я мигом обернусь.

Пристав к берегу, странники начали готовиться к привалу, Антеро же, прихватив лук со стрелами, направился в лес. День стоял погожий, а дичь в этих краях водилась в изобилии, так что охота обещала быть удачной.

Душа рунопевца радовалась, и было от чего. Тревоги и опасности остались в прошлом. Он разгадал тайну Сампо и впридачу постиг в странствии столько нового, сколько домоседу не досталось бы и за десять лет. Пусть Пёструю крышку добыть не удалось, но Антеро нашёл нечто большее – с ним верные друзья, более того – он спас из небытия свою любовь. Теперь одиночеству и тоске зимних ночей рунопевца навсегда придёт конец. Он заживёт по-новому, в мире и радости.

Деревья и кустарник полукругом обступили широкую поляну; за ней виднелось море – на крутом обрыве сосны не могли укорениться.

Антеро вышел на опушку – и вдруг на плечо ему легла чья-то тяжёлая рука. Резко обернувшись, рунопевец на мгновение замер – в лицо ему впились холодные злые глаза. Варкас, военачальник похъёльской дружины, стоял перед ним.

Антеро стряхнул с плеча руку похъёланина – она показалась ему гаже ядовитой змеи, – шагнул назад и повернулся лицом к врагу. Варкас не шелохнулся. Левой рукой похъёланин поднял колчан Антеро. Лук в руках карела был теперь бесполезен. Антеро выхватил нож – но в ладони оказалась лишь рукоять, лишённая клинка.

– Норья говорят: «Потерял нож – потерял жизнь», – глубокомысленно произнёс Варкас. – Я немного обучен колдовству. Я взял эти стрелы так, что ты не почуял. Я могу обратить их в щепоть птичьего пуха, и лук заодно, да не стану. Они ещё послужат Велламо памятью о тебе.

– Это у тебя вместо «здравствуй»? – сурово спросил Антеро.

– Я не скажу «здравствуй». Я пришёл проститься.

– Чего тебе нужно?

– Самую малость. Ты перехитрил Лоухи, украл наше сокровище, спрятался от битвы за спиной Вяйнямёйнена. Неужели ты решил, что я позволю радоваться такому подлецу, как ты?

– Ты трижды нападал на меня. Трижды был бит. Всё не уймёшься?

– Не уймусь. Дома меня ожидают темнота и холод, и я хочу поделиться ими с тобой. Мне станет чуть-чуть теплее, если твоё кантеле забренчит в Манале.

– На каком оружии желаешь биться?

Варкас беззвучно рассмеялся.

– Я не руотси и не норья. Мне не нужно воинское игрище, чтобы разделаться с человеком.

Только тут Антеро заметил, что его враг безоружен. При Варкасе не было меча и доспехов – лишь кожаная куртка, штаны и сапоги, да неизменная волчья шкура на голове и плечах. Ножны леуку на поясе – и те пустовали.

– Я мог убить тебя ещё раньше, – злорадствовал похъёланин. – Но будет досадно, если ты умрёшь, не узнав, от кого и за что принял смерть. Однако смерть, даже если грозить ею, всегда внезапна. Прощай, сувантолайнен!

Варкас исчез – даже кусты не зашуршали. Антеро остался один на поляне.

Сказать, что рунопевец попал в беду – значило бы не сказать ничего. Озлобленный колдун вознамерился убить его, и, по всему видно, решил сделать это исподтишка – ни воинского, ни чародейского поединка Варкас не пожелал. Что он затеял, а прежде – что делать Антеро? Он безоружен, лагерь неблизко. Похъёланину не составит труда наколдовать трясину под его ногами или обрушить на голову дерево. Или, может быть, кровожадный безумец прячется поблизости с луком и стрелами?

Заросли за спиной затрещали, шум приближался. Антеро успел отскочить подальше от кустов – и тут же в нескольких шагах от него из лесу вылетело, рыча, нечто огромное. Тяжко ударив землю всеми четырьмя лапами, на поляне появился чудовищный зверь – волк, но ростом с лошадь. Жёсткая шерсть топорщилась на загривке, хищное пламя вспыхивало в глазах, из пасти торчали клыки вдвое длиннее ножа. Встряхнувшись, зверь повернулся к карелу и широко разинул пасть. Не ко времени мелькнула мысль, что таких исполинов среди волков не бывает, а с двумя косами под нижней челюстью – и подавно… Зверь не был простым волком – перед Антеро кружило, тесня его к обрыву, чудище, созданное тёмной ворожбой, волк-оборотень из тех, которых шведы называют варг , а финны – варкас .