Игорь Болгарин - Горькое похмелье

На эти деньги можно было накормить страну, вползающую в жесточайший голод. Спасти четыре миллиона своих граждан.

Махно предвидел голод. Он не раз просил у советского правительства то Екатеринославскую губернию, то Крым, то всего лишь Гуляйпольский уезд для подконтрольного эксперимента: организации вольного крестьянского района. Обещал расплачиваться хлебом. И хотя он без конца выступал на стороне Красной армии и громил белых, уничтожал их тылы, на такой эксперимент ни Ленин, ни Троцкий не решились пойти. После четырех лет кровавого опыта Махно действительно мог бы стать неплохим хозяином. Кое-что осознавшим. Не побоялись ли советские вожди, что он действительно будет с хлебом?

А Махно постепенно свыкался с мыслью, что он воюет с «Москвой». Под конец Гражданской войны его твердый анархоинтернационализм стала греть идея отделения Украины.

Уходя летом 1921 года к западным границам (как близки они стали после Рижского договора!), он размышлял: в Румынию податься или в Польшу. В Польше он собирался включиться в борьбу за освобождение Галиции (Краковщины, Львовщины, Тернопольщины), населенной в основном украинцами, но усиленно полонизируемой.

Поверни тогда Махно севернее, к Польше, возможно, стал бы он крестным отцом Степана Бандеры, который начинал свою борьбу с лозунга освобождения Галиции и с убийства польского министра иностранных дел?

Со стороны, глазами Европы, Россия с её Гражданской войной и дикой самоуничижительной смутой, кажется непонятной, страшной и чуждой западной цивилизации. Но как бы то ни было, три противоборствующие, не признающие одна другую стороны (белые, красные и зеленые, то есть люди крестьянской идеологии) дали примеры удивительной талантливости, дали яркие характеры, дали личности исторического масштаба. Если бы все вместе, да в мире, да в созидании – какой могла бы стать Россия! В истории о Махно мы видим важнейший урок для будущих поколений: не повторите!

В книге «Дороги Нестора Махно» бывший начальник штаба Повстанческой армии Виктор Белаш, довольно интеллигентный для махновской среды человек, говорит о необходимости взаимопонимания и милосердия – речь идет о жестоких карательных акциях против махновцев. Но разве сам Махно начинал с милосердия? Жестокость превратилась в бумеранг. Взаимная вражда превратилась в общее недоверие друг к другу и подозрительность. Это и сейчас не до конца изжито.

Размышляя о девяти жизнях необыкновенного человека Нестора Махно, мы не можем не подумать и о судьбе России. Прошлое оставляет след, по которому мы идем, не замечая этого.

История Нестора Махно – это не эпизод в истории нашей страны, это гигантская народная эпопея, такая же, как эпопеи Разина и Пугачева…

Вот, собственно, казалось бы, и всё. Закончилась Гражданская война, отбушевали и были подавлены восстания в Кронштадте, Тамбове, Семиречье, Сибири, Завольжье. Умер и сам вдохновитель крестьянских бунтов Нестор Махно…

Но – нет, не всё! Не закончилась история махновского движения, не закончилась и последняя, девятая жизнь Нестора Махно. Каждый год день рождения батьки – 26 октября – широко отмечают в Запорожье. Прежде, в ранние советские годы, делали это тихо, подпольно – под гитару, с бутылкой таврического каберне, а то и чего-то покрепче, скажем, «махновки», рецепт которой все еще сберегают в тех краях… А позже этот день постепенно превратился в большое празднество. Сюда, в столицу махновщины Гуляйполе, приезжают сотни анархистов не только из бывших советских республик, но также из Франции, Бельгии, Швеции. Приехали бы и ещё многие, но устроители празднества предупреждают, что пока не могут разместить большее количество людей.

На вокзале Запорожья, так принято, приезжих встречает огромная толпа украинских анархистов с черными флагами, молодежь из анархистской экологической организации «Хранители Радуги», а также запорожские казаки.

Празднуют три дня.

Первый день – в Запорожье. Здесь всё чинно, скромно и довольно скучно. Научно-практические конференции на такие примерно темы: «Уроки Махно», «История махновского движения», «Антиглобалисты и анархизм». Выступают исследователи, историки, философы.

А затем на двое суток празднество перемещается в Гуляйполе, родной город батьки. Здесь – разгул, какой, будь он жив, устроил бы и сам Нестор Иванович.

С утра, правда, обязательная программа: посещение музея, возложение венков и цветов к памятнику, митинг на центральной площади. Народу уже тысячи. К гостям и местным анархистам присоединяются казачки из близлежащих сел с бутафорскими нагайками в руках, крестьяне…