Игорь Болгарин - Горькое похмелье

Странный зигзаг выписала судьба Вольдемара Антони. Помните? Первый учитель гуляйпольских анархистов. В 1906 году он удрал из России. Не близко и не далеко: в Южную Америку! И вернулся только в 1957 году, уже стариком, в родные места, на Украину. Зачем, почему? Ответа нет. Местные жители говорили: помирать приехал. Тоже мотив, конечно. Седой анархист благополучно, хоть и в бедности, прожил до дня своей естественной смерти.

Зато как высоко взлетела звезда (не одна, а две) человека, который, как мы не без оснований предполагаем, был хорошо знаком с Нестором Махно. Речь идет о знаменитом партизанском вожаке Сидоре Ковпаке, который, по воспоминаниям некоторых стариков-махновцев, почти весь 1920 год служил у Махно в хозвзводе. Был Сидор почти одногодок Нестора. В ту пору многие красноармейцы то прибивались к Махно, то опять уходили к своим.

В конце пятидесятых известный партизан-ковпаковец Михаил Иванович Павловский рассказывал нам, что Сидор Артемович иногда вспоминал о Махно. Дружить – не дружили, но, случалось, вели беседы про будущую жизнь. Тут Павловскому можно верить.

Во всяком случае, спустя десятилетия, воюя с гитлеровцами и их пособниками-бандеровцами, Ковпак обнаружил удивительное до тонкостей знание махновской партизанской тактики. Это и «звездные маршруты», и скорость неожиданных бросков, и распространение слухов о ложном месте пребывания вожака или о машрутах партизанского соединения и его намерениях, это и использование местных крестьян в качестве информаторов и разведчиков, раздача трофеев населению и многое, многое другое.

Две звезды Героя Советского Союза украсили грудь малорослого – они с Махно были одинакового роста – Сидора Ковпака.

Многое в нашей истории выросло из событий тех лет, с их лютью и круговертью. И 30-е – с их культом и террором, и тяжелый, мучительный ход Великой Отечественной… Нет в гражданских войнах чистых и нечистых. Все правы и все виноваты. Смещаются понятия о добре и зле.

Генерал Яков Слащёв-Крымский. «“Слащёв-вешатель”, “Слащёв-палач” – этими черными штемпелями припечатала его имя история», – писал в предисловии к книге Слащёва «Крым в 1920-м» Дмитрий Фурманов. Он единственный, кто побеждал батьку, одним из первых поверил советскому правительству, объявившему всеобщую амнистию, и вернулся в СССР. Вернулся вместе со своими двумя друзьями – белыми генералами. На Графской пристани Севастополя Слащёва и его спутников встречал, прервав свой отпуск, сам Феликс Дзержинский. Всесильный, по общему мнению, чекист не без оснований опасался, что и Слащёва, и его спутников расстреляют тут же, у ближайшей причальной стенки. Все вместе, в одном салон-вагоне, приехали в Москву.

По возвращении, буквально через несколько дней, Слащёв получил штатную должность преподавателя тактики высшей тактически-стрелковой школы командного состава (школы «Выстрел»).

По сути, Яков Слащёв, сам того не зная, исполнил роль козла, который ведет на бойню стадо овец. Во всяком случае, многие видные белогвардейские военачальники после такого теплого приема Слащёва в Советской России тоже стали возвращаться на Родину. Спустя короткое время почти все они были арестованы и расстреляны.

Исправно исполнив свою миссию, больше ненужным оказался и сам Слащёв. В 1929 году он был убит, якобы из мести, братом слушателя школы. Темна вода во облацях!

Не забыть бы кого!

Наверное, многие спросят: а что было дальше с Данилевским и Марией? Напомним, что эти образы собирательные, сотканные из нескольких судеб и характеров. Но читателю не составит труда додумать их дальнейшую историю. Можно предположить, что крепкая дружная дворянско-крестьянская семья укоренилась на новой почве, размножилась, офранцузилась. Многочисленные потомки Владислава и Марии Данилевских носят, допустим, фамилию Даниле или Дани, украинский и русский язык, вероятнее всего, они уже почти забыли, но бережно хранят фотографии и в памяти все, что относится к их роду и к их Родине.

И еще о судьбе одной покинувшей Россию в те годы пары, упоминаемой в романе. Полковник Куликовский и Ольга Александровна Романова в конце концов переехали в Канаду, купили небольшую ферму, хозяйничали. Младшая сестра последнего русского императора по-прежнему рисовала, устраивала выставки, немного зарабатывала на продаже акварелей. Они вырастили двух красавцев сыновей. Когда бывшего полковника разбил паралич, Ольга Александровна часами сидела рядом с мужем, держа его руку в своей. Эта история подлинная. История необыкновенной преданности и любви. Пример, которого нам сейчас так не хватает.