Бернард Корнуэлл - Меч Королей

Затем из поместья, что я даровал ему на границе с королевством Константина Шотландского, прибыл Эгиль Скаллагриммрсон. Он пришел морем, он всегда добирался на своем снеккаре [1] Cнеккар — (от древнескандинавского «snekkar», где «snekja» означает «змея», а «kar» соответственно — «корабль») —военный корабль викингов. Снеккар был меньше и маневреннее драккара (от древнескандинавских Drage — «дракон» и Kar — «корабль», буквально — «корабль-дракон»). Банамадр, что означает Убийца. Теперь на дне его корабля лежал мертвец.

— Прибило к берегу на Туиде, — сообщил он. — Он из твоих, так?

— На Туиде? — спросил я.

— На южном берегу реки. Нашел его на отмели. Первыми до него добрались чайки.

— Я вижу.

— Один из твоих, так ведь?

— Да.

Мертвеца звали Хаггар Бентсон — рыбак, кормчий на Гидене. Здоровяк и большой любитель эля, в шрамах от множества потасовок, задира, любитель поколотить жену и отличный моряк.

— Он ведь не утонул, так? — заметил Эгиль.

— Нет.

— И чайки его не убивали.

Похоже, Эгиля это забавляло.

— Точно, не убивали, — сказал я.

Хаггара зарубили. Его нагое тело было белым, как рыбье брюхо, за исключением рук и того, что осталось от лица. На животе, груди и бедрах зияли огромные раны, дочиста омытые морем.

Эгиль тронул мыском сапога рану, развалившую грудь Хаггара от плеча до грудины.

— Я бы сказал, что его прикончил удар топора, но сперва кто-то отрезал ему яйца.

— Я это заметил.

Эгиль склонился над телом, чтобы оттянуть мертвецу нижнюю челюсть. Эгиль Скаллагриммрсон силач, но и ему потребовалось приложить усилие, чтобы открыть рот Хаггара. Кость хрустнула, и Эгиль выпрямился.

— Зубы тоже выдрали, — сообщил он.

— И глаза.

— Это скорее работа чаек. Они любят глазные яблоки.

— Но язык ему оставили, — сказал я. — Бедолага.

— Дрянная смерть, — согласился Эгиль, повернулся и оглядел вход в гавань. — Я могу придумать только две причины для того, чтобы пытать человека перед тем как убить.

— Две?

— Ради удовольствия. Может, он оскорбил их, — пожал он плечами. — А вторая — чтобы заставить говорить. Зачем еще оставлять ему язык?

— И кто тогда? — спросил я. — Скотты?

Эгиль снова посмотрел на искалеченное тело.

— Должно быть, он кого-то раздразнил, но скотты в последнее время ведут себя тихо. Не похоже, что это они. — Он пожал плечами. — Может, что-то личное? Разозлил другого рыбака?

— Других тел нет? — спросил я. В команде Гидены было шестеро мужчин и двое мальчишек. — И обломков нет?

— Пока только этот бедолага. Но остальные просто могут еще плавать.

Ну что тут еще сказать. Да и ничего не поделаешь. Если Гидену захватили не скотты, то либо пират-норвежец, либо фризский корабль воспользовались погодой начала лета, чтобы поживиться уловом Гидены – сельдью, треской и пикшей. Но кто бы это ни был, Гидена пропала. Я подозревал, что её команду усадили на гребные скамьи налетчика, а когда через два дня после того, как Эгиль привёз мне труп, на берег севернее Линдисфарены выбросило и саму Гидену, подозрение стало почти уверенностью. Лишённый мачт корпус едва держался на плаву, и волны выбросили его на песок. Трупов больше не было, только обломки, которые мы оставили на песке — их наверняка разобьют осенние шторма.

А через неделю после того, как на берег выбросило разбитую Гидену, пропала еще одна рыбацкая лодка. На этот раз в день столь безветренный и спокойный, какой способны создать только боги. Пропавший корабль назывался Свилви, Ласточка, ее кормчий, как и Хаггар, любил ставить сети далеко в море. Впервые я узнал, что Свилви пропала, когда в Беббанбург пришли три вдовы, ведомые беззубым деревенским священником, отцом Гэддом. Священник неуклюже поклонился.

— Там... — начал он.

— Что там? — спросил я, борясь с желанием передразнить беззубый присвист священника.

Отец Гэдд нервничал, что неудивительно. Я слышал, что он со слезами в голосе проповедовал, как плохо, что его деревней правит язычник, но всё его мужество испарилось, когда он встретился с этим язычником лицом к лицу.

— Болгар Харулдсон, господин. Он...

— Я знаю, кто такой Болгар, — перебил я.

Ещё один рыбак.

— Он видел два корабля на горизонте, господин. В тот день, когда пропала Свилви.

— У нас тут много кораблей проплывает, — ответил я, — торговых. Было бы странно не увидеть парочку.

— Болгар сказал, что сначала они шли на север, затем на юг.

Трусливый дурак не мог толком ничего объяснить, но в итоге я понял, что он пытался сказать. Свилви ушла в море, и Болгар, как человек опытный, заметил место, где она скрылась за горизонтом. Затем он заметил мачты двух кораблей, прошедших в сторону Свилви, а через некоторое время они повернули обратно. Свилви была за горизонтом, но, судя по тому, как таинственные корабли сначала шли на север, а потом на юг, они с ней встретились. Совсем не таким курсом обычно идут торговцы.