Эванжелин О'Нет - Зови меня Амариллис [СИ]

Как я боялась штормов и качки, и рыбы Левиафан, а Раймон смеялся надо мной — он такой храбрый! И как интересно было плыть через океан — при переходе через Саргассово море (представляешь, море посреди океана!) на палубу залетали летучие рыбы, представь себе, каких только на свете не бывает чудес! Ах, Кларинда, как это было хорошо!

Еще я очень боялась встречи с матушкой Раймона — вдруг она рассердится за наш поспешный брак? Или я ей не понравлюсь, ведь я ничего не умею делать по хозяйству… Но все получилось очень хорошо — мадам Изабель оказалась крошечной старушкой предоброго вида. Увидев, что Раймон приехал не один, она только всплеснула руками и сказала, что раз Господу было угодно соединить наши жизни, то так тому и быть.

Встречать молодого барина высыпала огромная толпа совершенно черных людей, и все они были одеты очень пестро и причудливо — женщины в разноцветные платья и такие необычайные яркие тюрбаны на головах, а мужчины в пресмешные клетчатые панталоны и жилетки, и вся эта толпа радостно вопила и благословляла нас, а когда мадам Изабель сказала про Господа, они запели благодарственный гимн! Это было необычайно красиво и трогательно, и я совсем смешалась.

Потом была свадьба в доме Раймона, и представь себе — мадам Изабель подарила мне свое венчальное платье, настоящий кринолин!

Мы сразу подружились с мадам Изабель, она терпеливо объясняла мне все премудрости ведения хозяйства, рассказывала про жизнь в Луизиане, а когда узнала, что я жду маленького, и вовсе стала сдувать с меня пылинки. Теперь она обожает нашу Раймонду, и они очень дружны.

Раймонда растет веселой и здоровой девочкой, и немудрено — много солнца, много диковинных фруктов, которые она с удовольствием кушает, прекомично перемазываясь соком! Все время она бегает и резвится, и ее звонкий голосок слышно одновременно из всех углов огромного сада!

За ней бегает ватага чернокожих ребятишек — детей наших горничных и слуг, и они что ни день выдумывают все новые и новые проказы. То залезут на раскидистое дерево и строят там себе гнездо, как птицы, то тайком проберутся в мою гардеробную и перемажутся моими помадами и белилами, то пускают в пруду самодельные флотилии и устраивают морской бой. Скоро мы купим ей смирного пони.

Иногда мне так хочется самой поиграть с ними, ведь мое детство было совсем не таким…

Поэтому я стараюсь не ограничивать детское веселье — малышка вырастет и успеет еще хлебнуть и женских забот, и женских горестей, дай-то Бог, чтобы горестей было поменьше!

Кажется (чтоб не сглазить!), она вырастет настоящей красоточкой! Вот только бы скорее завести ей братиков и сестричек, чтобы она не стала капризной.

Наверное, мне повезло в жизни, и если бы не потеря нерожденного малютки, то можно было бы сказать, что я совсем счастлива. Но надеюсь, что у нас еще будут дети.

До свидания, дорогая подруга, всегда жду твоих милых писем, волнуюсь, когда их долго нет.

Ам.

Луизиана, 13 марта 1813

8 марта 1810 года

Сегодня меня вызвала к себе мать Урсула. Я немного испугалась, но особенных грехов за собой не припомнила. Оказалось — она вызвала меня не для проборки, совсем напротив: в монастырь обратилась некая мадам де Нартен из Сен-Тибери с просьбой подыскать ей бонну для деточек. И мать Урсула решила порекомендовать меня! Она сказала, что у меня репутация спокойной и рассудительной девицы, учение я постигаю неплохо, а кроме того, я сирота и должна буду сама зарабатывать себе на жизнь после выхода из школы. И вот такой удобный случай: там мне дадут комнату, питание и положат небольшое на первых порах жалованье. А дальше, сказала мать Урсула, все будет зависеть только от тебя…

Конечно, это большое везение — получить хорошую работу у надежных людей. Успокаиваю себя тем, что мать Урсула не отправила бы меня к плохим хозяевам.

Я очень волнуюсь: справлюсь ли с детьми? Вдруг они будут строптивыми и у меня ничего не получится? Какая эта мадам Нартен, вдруг она строгая и придирчивая?

Недалеко от Сен-Тибери, в Пезане, у меня живет тетя, вероятно, я смогу ее навещать иногда.

Вообще это страшновато — жить одной в чужом доме, среди чужих… Я привыкла всегда быть среди подруг и добрых монахинь, вместе ходить на прогулки, приготовлять задания… а теперь я сама буду задавать их! А как грустно будет расставаться с Анриетт, Коко, Флорой, и даже немного с матерью Урсулой.