Бернард Корнуэлл - 4. Трафальгар стрелка Шарпа. 5. Добыча стрелка Шарпа (сборник)

Впрочем, на людях Чейз и виду не подавал, что беспокоится об удачном исходе кампании. Он всегда выглядел собранным и решительным, поэтому команда верила в своего капитана. Шарп внимательно наблюдал за Чейзом и пытался представить: смог бы он сам так управляться с солдатами? Что, если лорд Уильям действительно отдаст богу душу? Выйдет ночью прогуляться на шканцы, оступится и выпадет за борт? Сможет ли Шарп оставить армию?

И что тогда? Библиотека с камином? Грейс будет счастлива среди своих книг, а чем займется он? Впрочем, что проку задумываться об этом? Убийство пэра Англии — это вам не жалкого секретаришку задушить! Но не эти сомнения мучили Шарпа. При удобном случае он не отказался бы расквитаться с соперником, но понимал, что убийство мужа Грейс не даст ему спокойно спать по ночам. Шарп и сам удивлялся, что до сих пор прислушивается к голосу совести. Среди его знакомцев были такие, кто с радостью убил бы за бочонок эля, но Шарп знал, что это не для него. Для убийства нужна причина. Надменности и кичливости лорда Уильяма недостаточно. Впрочем, как и любви Шарпа к его жене.

Подтолкнуть лорда Уильяма к дуэли? Шарп сомневался, что его светлость примет вызов простого прапорщика. Скорее всего, лорд Уильям предпочтет действовать в обход — нашепчет нужное словечко в уши армейских, имеющих власть, и от Шарпа не останется мокрого места. Чтобы выбросить праздные мысли из головы, Шарп занимался с пехотинцами. Вместе с Ллуэллином они устроили состязание — побеждал тот, кто за три минуты успевал сделать больше выстрелов из мушкета, хотя никому из пехотинцев так и не удалось превзойти Шарпа. Однако с каждым днем пехотинцы все увереннее обращались со своими мушкетами. Шарп с Ллуэллином и сами до седьмого пота гоняли друг друга вверх-вниз по открытой палубе, фехтуя на саблях. Пехотинцы упражнялись с абордажными пиками, представлявшими собой восьмифутовые древки, снабженные стальными наконечниками. Ллуэллин уверял, что это оружие незаменимо, если нужно очистить от неприятеля узкие проходы на неприятельском судне. Командир пехотинцев также советовал Шарпу опробовать в деле абордажные топоры — устрашающего вида лезвия на коротких ручках.

— Пусть они выглядят неуклюже, — признавал Ллуэллин, — но эти штуки еще заставят лягушатников бояться божьего гнева! Один удар таким топориком по черепушке — и противник уже не встанет. Вид этих тупых уродин наверняка охладит пыл французишек!

«Пуссель» пересекла экватор. На корабле не было новичков, которые впервые переживали это событие, поэтому никого не стали переодевать в женское платье, брить саблей или окунать в море. Однако среди матросов нашелся весельчак, который нарядился Нептуном и обошел корабль с самодельным трезубцем в руках, требуя дани как от сотоварищей-матросов, так и от офицеров. Чейз велел выдать матросам двойную порцию рома и добавить на мачты заштопанные паруса.

Наступили спокойные дни. «Ревенан» маячил на горизонте к северо-западу. Корабли разделяло около сорока миль. Их силуэты отражались на зеркальной водной глади. Паруса обвисли, над кораблями висел пороховой дым. Издали «Ревенан» казался клочком тумана, утыканным мачтами. Лейтенант Хаскелл попытался рассчитать время стрельбы, наблюдая за «Ревенаном» в подзорную трубу.

— На выстрел у них уходит три минуты и двадцать секунд, — заключил лейтенант.

— Они просто не слишком стараются, — отвечал Чейз. — Монморан не хочет до поры до времени открывать, на что способны его канониры. Уверяю вас, когда дойдет до боя, они еще покажут выучку!

— А мы? — спросил Шарп у Ллуэллина.

Валлиец пожал плечами:

— В хороший день мы даем три бортовых залпа за пять минут, а можем и быстрее. Но пальни мы из всех орудий одновременно — и «Пуссель» разлетится в щепки! Поэтому стреляем по очереди из нескольких пушек. За пять минут быстрый орудийный расчет управится и с одним орудием, хотя чем больше пушка, тем сложнее. По части стрельбы французишки нам и в подметки не годятся!

Иногда Чейзу удавалось, используя весла, приблизиться к «Ревенану», но капитан Монморан всегда повторял маневр, и расстояние между кораблями снова увеличивалось. Однажды свежий бриз, словно забыв о «Пуссели», отнес французов за линию горизонта, но на следующий день британцы поймали ветер и пустились в погоню, а в штиль на сей раз попал «Ревенан». И вот «Пуссель», несмотря на усилия французских гребцов, начала шаг за шагом, ярд за ярдом, кабельтов за кабельтовым подбираться к своей жертве. Наконец Чейз велел приготовить к стрельбе двадцатичетырехфунтовую переднюю пушку. Все орудия левого борта были заряжены, и канониру оставалось только привести в действие кремневый замок. Капитан подошел к краю открытой палубы и нагнулся над открытым портом.