Lys: Совершенный дворянин из Клермона

– В Сен-Жерменском предместье живет стряпчий Феру. Он ведёт наши дела в Париже. Граф де Ла Фер слишком занят, чтобы часто приезжать сюда, вот он и дает мне поручения к стряпчему.

– О, так Вы хорошо знаете предместье?

– Неплохо.

– Гм, стряпчий… Он, наверное, живет в конуре, на пару с каким-нибудь писцом.

– Нет, Феру очень почтенная фамилия. Когда-то в Сен-Жермене были большие виноградники, они все принадлежали прокурору Этьену Феру. Местные так и называли их «виноградники Феру». А теперь так называют улицу, где стоит его дом – Феру.

– Представляю, как он нажился, когда продавал землю под застройку!

– Феру и до этого были богаты. Эта семья издавна имеет прекрасную репутацию среди судейских.

– Но этот старый прокурор устроит нам выволочку, если мы заявимся к нему среди ночи!

Ла Фер улыбнулся:

– Он не старый и пока не прокурор. Тот Этьен Феру давно умер. А наш Этьен Феру – его внук или правнук, точно не помню. Он пока не женат и живет один – родители несколько лет назад перебрались в Ситэ. Это Феру-отец посоветовал графу де Ла Фер своего Этьена. Мы тогда как раз покупали дом на площади Дофина, и граф хотел, чтоб старый Феру занялся этим вопросом. Но у него было слишком много клиентов из-за этой застройки. Сначала граф сомневался в способностях Этьена и хотел найти кого-то постарше и посолиднее, но Феру поручился за сына и обещал в случае провала дела лично возместить все убытки. Мне показалось, что Феру-сын был задет таким пренебрежением и потому постарался показать все, на что способен.

– А Вы, что же, были там?

– Да, отец всегда брал меня с собой, чтоб я учился.

Тардье презрительно выпятил губу:

– Сделки, стряпчие… как это все глупо и скучно.

– Ну отчего же, Этьен отлично все устроил. Он посоветовал графу привезти наличные вместо того, чтобы подписывать обязательства по выплате на несколько лет. Чтоб достроить Новый мост королю очень нужны деньги и лучше меньше, но сейчас, чем больше, но через год-два. Так как мы внесли всю сумму сразу, Феру добился для нас очень выгодных условий – граф получил полные права на владение домом еще когда только заложили фундамент, и смог устроить внутри все по своему вкусу, вместо того, чтоб получить готовый дом через три года и потом тратить деньги на переделку. Это не считая того, что в итоге дом обошелся нам на четверть дешевле, чем если бы граф поступил как все, обязавшись вносить сумму частями в течение нескольких лет. Так что не так уж и глупо! – рассмеялся Ла Фер. – С тех пор Этьен Феру ведет наши дела в Париже.

– И далеко нам до него добираться?

– От ворот Сен-Мишель я не спеша доходил за полчаса.

– Идти лучше вдоль городской стены, так безопаснее, – деловито заявил Тардье, подхватывая полы плаща.

– Значит, пойдем?

– Мы через четверть часа уже будем там! В предместье должно быть поспокойнее, чем в Париже.

– Да, там рано ложатся, да и бродяг почти нет, особенно зимой.

– Еще бы – в такое время в поле околеешь! Это не по трактирам отсиживаться.

За пару минут мальчишки дошли до городской стены и под ее защитой без хлопот дошагали до ворот Сен-Мишель. Выбравшись в предместье, они остановились. Ла Фер внимательно осмотрелся и показал приятелю на выделявшиеся среди полей и виноградников высокие темные крыши:

– Видите? Это монастырь Шартрез. Он должен все время быть левее, тогда мы не собьемся. Идем прямо через поле до дороги на Вожирар, а там совсем рядом.

Они припустили бегом, на ходу перелезая, а где и попросту перепрыгивая через изгороди. Откуда-то выскочила собака и с лаем помчалась за ними, но Тардье с размаху дал ей пинка, и пес, скуля, отстал. Запыхавшись, но согревшись от бега, мальчишки выскочили на дорогу. Едва переведя дух, Ла Фер повел приятеля вдоль домов и остановился перед самым солидным на вид. Вокруг была каменная стена поверх которой мог бы заглянуть взрослый, но мальчишки, как ни тянули шеи, ничего не увидели.

– Высоко, – разочарованно сказал Тардье. – Может, подсадить Вас?

– Там дальше есть калитка. Скорее всего, закрыта, но я сейчас проверю.

– Я лучше с Вами.

Они прошли с десяток шагов, когда услышали чей-то шепот, шорохи и тихий женский смех. Калитка была «утоплена» в некоем подобии ниши и потому те, кто там стоял, были незаметны. Ла Фер предупреждающе поднял руку и Тардье кивнул: «Понял, молчу». Парочка, прятавшаяся в нише, уже прощалась и через несколько мгновений оттуда выскользнула женщина, на ходу посылающая прощальный поцелуй: