Джеймс Клавелл - Гайдзин

— Да, это верно, никогда, — ответил Хоуг, по-своему истолковав его слова, и положил ему на плечо теплую дружескую руку. — Вы хороший товарищ, Сеттри, если я смогу помочь в Индии, найти меня нетрудно. Индия вам понравится, удачи! — Он отошел, чтобы попрощаться с Анжеликой и Горнтом.

— О чем это вы? — поинтересовался Тайрер. Он заметил внезапную перемену в Паллидаре.

Паллидар пожал плечами, проклиная свою нервозность, слова, сорвавшиеся с языка, и неожиданную острую зависть к Хоугу.

— Док Хоуг сказал мне, что не любит похорон в море, сказал, что был рад, не попав на похороны Малкольма в Гонконге. — Он криво усмехнулся. После того как о необычном поведении доктора Хоуга в отношении двух гробов в Канагаве, которое наблюдал его сержант, было доложено сэру Уильяму, Паллидар, получив соответствующие указания и поклявшись хранить все в секрете, тайком поменял гробы местами, предварительно проверив их. Он не заметил между ними никакой разницы. Таким образом, в гробу, отосланном с «Гарцующим Облаком» в Гонконг, лежал Малкольм Струан, а в том, который Хоуг, Анжелика, Джейми и Скай похоронили в море, были останки рыбака из деревни, как приказал сэр Уильям. — Жаль, что Малкольм получил тот удар мечом, — тяжело произнес он. — Любопытная штука жизнь, а? Никогда не знаешь, когда это произойдет.

Тайрер кивнул, угнетенность была несвойственна драгунскому капитану. Паллидар ему нравился, и он на время забыл о своей боли.

— Что с вами, старина?

— Ничего. Вам чертовски повезло вчера ночью, не так ли, когда вы выбрались…

Тени заметались на лице Тайрера, и Паллидар обругал себя за глупость.

— Извините, Филип, я не хотел расстраивать вас, даже не знаю, что это на меня нашло сегодня.

— Вы слышали о… о…

Ни за что на свете Тайрер не смог бы сейчас произнести имени Фудзико, горе окатило его, словно кипяток, загоняя в бездонные глубины, где он никогда не бывал раньше. Его рот заговорил, стараясь не выдать страха:

— Когда что-то такое, что-то ужасное случается, мой старик обычно… у меня была сестренка, которая заболела корью и умерла, когда ей было семь лет, такая миловидная девчушка, мы все её любили… мой старик всегда говорил: «Эти вещи посылаются нам во испытание. Ты плачешь и плачешь и… и собираешься с силами, и говоришь, что это была воля Божья, и стараешься не возненавидеть Его…»

Он почувствовал, как слезы побежали по щекам, но ему было все равно. Ноги понесли его прочь, он очутился на берегу, и там, наедине с прибоем, небом и ночью, он по-настоящему подумал о Фудзико, вспомнил её со всею страстью, затем убрал её образ в маленькую коробочку и поместил эту коробочку покоиться рядом с сердцем.

На борту «Красотки из Атланты» капитан Тумаст говорил:

— Хорошо, Джейми, я возьму их с собой, что бы ни решила миссис Струан, но ты её знаешь, она не склонна к широким жестам.

— Ты просто передай ей мое письмо, когда придешь в Гонконг. — Джейми рассказал Тумасту всю правду об Отами и его родственнике, не желая подводить своего друга, и выступил гарантом их платы за проезд туда и обратно, если Тесс не согласится на его предложение выдать им эту сумму в качестве аванса вместе с тщательно подобранными рекомендациями в Англии и Шотландии под обеспечение половинного участия в совместном предприятии, которое он образует и возглавит, чтобы воспользоваться всеми преимуществами, которые сумеет извлечь из них по возвращении.

Он написал:

Я понимаю, что это очень дальний прицел, миссис Струан, но у Отами редкая голова и хорошие связи, насколько я могу судить, и он представляет будущее в Ниппоне. В случае если вы не согласитесь, пожалуйста, вычтите деньги на их проезд из того щедрейшего золотого подарка, которым вы меня наградили. Тем временем у Альберта Мак-Струана все получается хорошо, ваше имущество и здания здесь не пострадали от пожара, и все сулит светлое будущее, — я стану помогать и впредь, если он попросит. Последнее, позвольте предостеречь вас против нового управляющего Броков Эдварда Горнта. Он хороший, храбрый человек, но опасный соперник.

— Это дорого тебе обойдется, Джейми, — заметил Тумаст, худощавый коротышка с обветренным лицом, темными волосами и карими глазами. — По меньшей мере сто фунтов. Стоит ли так рисковать?

— Это её корабль, проезд не стоит ей ни пенса.

— Все равно это дорого, а она приглядывает за пенсами не хуже, чем за фунтами. Ладно, это уж ей решать. Я обналичу твой вексель на предъявителя в Лондоне, если она не подпишется под счетом. Ты уверен, что твои джапо понимают, что должны повиноваться мне?