Крис Хамфрис - Честь Джека Абсолюта

Гораздо позже, после многих кружек эля и немалого количества стаканов рома, когда морской бой был обсужден заново с дюжины различных точек зрения, герои восславлены, а злодеи преданы осуждению, моряки наконец заснули там, где сидели, — за длинным столом заднего зальчика заведения. Лишь двое наиболее трезвых — или наименее пьяных — из них продолжали беседу.

— И как, мистер Абсолют, — по настоянию Джека Энглдью наконец перестал величать его лейтенантом, — вы намерены распорядиться своим барышом?

Джек плеснул в свой стакан рому.

— Эту бумагу я обменяю на счет в Колониальном банке. А наличными оплачу пассажирское место на каком-нибудь идущем за океан корабле.

— Да, когда есть деньжата, можно путешествовать и с удобствами, — кивнул Энглдью. — Но все же, если вы решитесь поступиться комфортом и предпочтете приятную компанию, то…

— Сэр?

— Я только что стал шкипером славного маленького корытца, оно зовется «Дублинский замок». Кстати, и совладельцем — приобрел пай в рассрочку. Большая часть команды, как видите, — он кивком указал на храпящих матросов, — ребята с «Элизы». — Энглдью подался вперед, опершись руками на стол. — Сперва мы возьмем курс на Ямайку, загрузимся там сахаром, а оттуда прямиком пойдем в Новую Англию. Так что, если вы не против нового плавания в обществе старых товарищей…

— С удовольствием, — сказал Джек, но тут его кольнуло сомнение. — Если на вашем корабле не перевозят рабов.

— О, ну да, я ведь хорошо помню, как вы цапались по этому поводу со стариной Линком, — улыбнулся моряк. — Вспомнил, кстати, опять и того ирландского малого. Вот уж был ловкач так ловкач. Я надеялся повидать его здесь сегодня. А вы точно о нем ничего не слыхали?

Джек с удовольствием слушал застольные похвалы храбрости и боевому умению Рыжего Хью, но на этот вопрос ответил коротко:

— Ничего.

— А уж вроде бы вы с ним были такие приятели! — Энглдью вздохнул. — Ну да ладно, могу вас заверить, что на борту «Замка» вы не встретите никаких рабов. Кроме бывшего раба Линка, Бараббаса, — он указал на обмякшую черную фигуру.

— В таком случае я с удовольствием принимаю ваше любезное приглашение. — Джек взялся за кувшин и налил еще две порции рома. — Ну-ка, давайте за встречу друзей.

Они пригубили ром.

— Теперь, когда французы побиты, нам, слава богу, не придется драться.

Энглдью воздел свой стакан, встал и крикнул:

— А ну поднимайтесь, пьяные шелудивые псы! Всем стоять! Пока мы на суше, за это пьют стоя!

Матросы, которые еще были способны что-либо слышать, качаясь, поднялись на ноги.

— За спокойные моря, добрые ветры и отсутствие пиратов!

— Ура!

— И за его величество короля!

— Ура!

Джек непроизвольно обвел взглядом компанию и увидел, что один из моряков (Макрэй, член клуба носового кубрика «Нежной Элизы»), перед тем как выпить, пронес свой стакан над жбаном с водой.

Ему не хотелось пить за короля за водой, но была пара ирландцев, которых этот тост вполне бы устроил. Кузен и кузина.

— Да, — пробормотал он тихонько себе под нос, после чего поднял стакан и возгласил: — За друзей, которых с нами нет, и за бывших возлюбленных!

Миссионерская благотворительная школа, Коннектикут, сентябрь 1763 года

Стоило доктору Эндрюсу повернуться к доске, как взгляд юноши устремился в окно. Тут главным было рассчитать время и не пропустить тот момент, когда фигура в черном одеянии начнет поворачиваться обратно. Ибо в противном случае его уже третий раз за неделю уличат в нерадивости, а каждый новый проступок влек за собой все более серьезное наказание. Сейчас, чего доброго, его могли отходить перед всем классом прутом по голому заду. Боль значения не имеет, боль он вытерпит, даже не почесавшись, но унижение пережить потрудней! За этими стенами он по-прежнему член клана Волка, воин-могавк, и с шеста перед вигвамом его матери свисают пять добытых им вражеских скальпов. А здесь? Здесь никто даже не знает его истинного имени — кличут, как окрестили, Джеймсом. Он тут не более чем простой ученик. В обычной жизни он убил бы любого вздумавшего его выпороть человека, а в школе после показательной экзекуции остается лишь натянуть штаны и поблагодарить за науку.

Наставник в черном прекратил писанину, и молодой могавк тут же отвел взгляд от окна. Элиазар Эндрюс, поворотившись, сначала посмотрел с подозрением на него, потом жестом указал на доску.

— «Ut» плюс сослагательное наклонение. Это называется условным придаточным предложением, — сказал он. — Обратитесь к Цицерону и найдите примеры.