Джеймс Тейбор - Глубокая зона

– Привет, – с улыбкой сказал Боуман.

Впервые она видела его таким счастливым.

– Привет и тебе. Выглядишь неплохо для человека с двумя огнестрельными ранениями.

– Нас, ребят из Колорадо, так просто не согнуть – крепкие, что гвозди. – Он подошел к кровати, накрыл ее неперевязанную руку своей ладонью. – Ты тоже выглядишь довольно сносно.

Барнард откашлялся.

– Я как раз рассказывал Халли о Лу и Лэйте.

Боуман кивнул, на секунду его лицо ожесточилось.

– Есть подвижки в расследовании?

– В случае с Лэйтом – нет. А вот с Лу – возможно. Когда такое происходит, во внимание принимаются любые отклонения, даже самые малейшие.

– Точно.

– В общем, кое-кто из сотрудников по неизвестной причине не выходит на работу.

– Кто? – одновременно спросили Халли и Боуман.

– Эвелин Флеммер.

Для Боумана это имя ничего не значило, а Халли вытаращила глаза.

– Эвви Флеммер? Неужели…

– Разумеется, пока мы ни в чем не уверены. Однако с тех пор как погиб Лу, на работе она не появляется. Вчера агенты ходили к ней на квартиру, ее там нет.

– Можно проверить списки пассажиров, – заметил Боуман.

– Уже сделано. Она не уезжала ни самолетом, ни поездом, ни автобусом. Машину в аренду не брала. Ее собственный автомобиль стоит на площадке возле дома.

– Боже мой, Дон, – ужаснулась Халли. – Если бы меня попросили указать человека в УПРБ, которого я последним заподозрила бы в чем-то подобном, я бы назвала Эвви Флеммер.

– Знаешь, я тоже, – откликнулся Барнард. – На самом деле, мы еще не знаем, замешана ли она. Но это единственный сигнал, полученный в ходе оперативных мероприятий.

Халли вспомнила о солдатах, об их семьях.

– Как продвигаются дела с локализацией инфекции?

– Запасы колистина вот-вот закончатся. Чем больше больных, тем быстрее расходуется лекарство.

– Сколько зарегистрировано случаев?

– Почти семьсот.

– Процент смертности?

– Подходит к девяноста. Выживают немногие. Обезображенные… – Он покачал головой.

– Какие еще новости?

– Историю пронюхали в «Фокс ньюс». Согласились молчать до завтрашнего полудня. Как только станет известно… – Он передернул плечами. – Ужас.

– Если мы скажем, что новое лекарство работает, это предотвратит панику.

– Возможно, – кивнул Барнард. – Вот бы еще у нас было такое лекарство.

На стене висели часы, однако он достал свои, карманные.

– Мне пора возвращаться в УПРБ, а тебе – отдыхать.

– Дон, прежде чем ты уйдешь…

– Да?

– Что с теми людьми на посту боевого охранения?

– На данный момент погибли четырнадцать солдат. И три медсестры.

– А та врач?

– Тоже подхватила АКБ. Немудрено без защитного костюма. Она отказывалась его носить, говорила, что не может в нем лечить солдат. Пять дней она оставалась единственным врачом в том госпитале. Все остальные занимались ранеными. Отважная женщина.

– Как ее зовут?

– Ленора Стилвелл.

– Как?!

– Ленора Стилвелл. Майор из Флориды…

– Я ее знаю, Дон. Это старшая сестра Мэри.

– Мэри, хозяйки магазина подводного снаряжения? Твоей подруги?

– Моей лучшей подруги. Боже, Дон, Ленора умерла?

– Пока нет. Ее состояние настолько ухудшилось, что решили перевезти ее в Штаты. Кстати, она тоже лежит в этом центре.

– Зачем ее потащили так далеко?

– В основном потому, что симптоматическая терапия здесь лучше. А при вспышке эпидемии есть два варианта. Локализовать каждую группу отдельно, то есть гасить маленькие очаги. Или собрать всех больных вместе. Наступает определенный переломный момент, после которого объединение становится безопаснее.

– Здесь есть еще такие больные?

– Около пятидесяти человек. Самые тяжелые случаи. Все лежат в одном большом изоляторе внизу.

Халли невольно зевнула, и Барнард направился к выходу.

– Загляну завтра. В шкафу я повесил для тебя чистую одежду.

Барнард ушел, закрыв за собой дверь. От лекарств тянуло в сон, но Халли больше не собиралась покидать Боумана.

– Как твоя рука? И бок?

Уил отступил на шаг назад, вынул правую руку из подвески, сделал ею три коротких прямых выпада. Затем достал из кармана монету, подкинул и поймал.

Халли в изумлении разинула рот.

– Как такое возможно? Я же видела твои раны.

Он ухмыльнулся.

– Помнишь, я говорил о технологии, ускоряющей процесс заживления, над которой работает ДАРПА? Называется «Суперцелитель».

– Да. Ясно… Зачем тогда подвеска?

– Для отвода глаз. В ДАРПА пока не готовы сделать это достоянием общественности. – Его глаза сияли. Осторожно, кончиками пальцев он прикоснулся к ее лицу. – Ну и вид у вас, доктор.