Уилбур Смит - Голубой горизонт

Он подозвал солдат и показал им деревяшку. Обломок передавали из рук в руки. Все знали этот рисунок. В колонии жило всего три тысячи человек, и все всё друг о друге знали. После губернатора ван де Виттена братья Кортни – самые богатые и влиятельные люди в колонии. Их герб известен почти так же хорошо, как герб ВОК. Братья ставили его на всем своем имуществе: домах, кораблях, фургонах. Его использовали как печать на документах и как клеймо для лошадей и скота. Больше не было никаких сомнений в том, за чьими фургонами они идут.

Котс осмотрел свой отряд и выбрал Рихтера. Бросил ему сломанную спицу.

– Капрал, вы знаете, что держите в руках?

– Да, капитан, сударь. Это спица колеса.

– Нет, капрал, – возразил Котс. – В ваших руках – тысяча золотых гульденов. – Он перевел взгляд с двух белых лиц – Удемана и Рихтера – на желтые и шоколадные лица Гоффеля, Ксиа и остальных готтентотов. – Вы по-прежнему хотите вернуться домой? Не в пример жалкому выродку Ла-Рише вам я разрешу взять с собой лошадей. Премия за поимку беглецов – не все деньги, что мы получим. Есть еще четыре фургона и стадо скота. Даже Ксиа получит больше шести голов, которые я ему обещал. А как остальные? По-прежнему хотите обратно?

Они с улыбками переглянулись – стая охотничьих собак, учуявших запах раненой дичи. И отрицательно покачали головами.

– И еще девушка. Кто из вас, черных ублюдков, откажется развлечься с белой девушкой с золотыми волосами?

Все громко, похотливо рассмеялись.

– Должен извиниться, но один из вас этого удовольствия не получит. – Он задумчиво оглядел их. Одного из солдат-готтентотов он с удовольствием отправит назад. Его зовут Минна, он косоглазый. Это придавало его лицу хитрое и подлое выражение, и Котс считал, что оно вполне соответствует натуре готтентота. С самого выхода из колонии Минна ныл и делал все неохотно, он единственный не проявил никакого воодушевления при обнаружении следов каравана Кортни.

– Минна, мы с тобой братья по воинской крови, – Котс обнял солдата за плечи, – и мне очень грустно, что мы должны расстаться. Но мне нужен хороший человек, отнести записку полковнику Кайзеру в крепость. Я должен сообщить ему о нашем успехе. Ты, мой дорогой стойкий Минна, самый подходящий человек для такой работы. Я попрошу полковника достойно вознаградить тебя. Кто знает? Может, за это дело ты получишь золотую нашивку и золото в карманы.

Котс почти час просидел над записной книжкой, составляя письмо. Он знал, что Минна неграмотен. Приукрасив собственные достижения, в конце своего отчета полковнику Кайзеру он написал: «Солдат, который доставит это письмо, Йоханнес Минна, – плохой солдат. Рекомендую лишить его звания и привилегий и уволить со службы в компании без выходного пособия и пенсии».

Складывая записку, он довольно думал: «Можно будет не делиться с Минной добычей, когда я привезу в колонию голову Джима Кортни».

– Пойдешь по следу фургонов, и они приведут тебя в колонию на мысе Доброй Надежды, – сказал он Минне. – Ксиа говорит, это меньше десяти дней пути. – Он протянул письмо и сломанную спицу и добавил: – Отдай это полковнику Кайзеру лично.

Минна улыбнулся и охотно отправился седлать свою лошадь. Он не мог поверить в свою удачу: ему предлагают покончить с этим тяжелым путешествием и обещают за это награду.

Дни мелькали гораздо быстрее, чем медленно вращающиеся колеса фургонов. Казалось, в сутках не хватает часов, чтобы насладиться увиденным и радоваться приключениям, большим и малым, случавшимся ежедневно. Если бы не дневник, который с такой аккуратностью вела Луиза, они в эти золотые дни потеряли бы счет времени. Луиза приставала к Джиму, чтобы он выполнял данное отцу обещание. Только когда Луиза очень настаивала, он определял по солнцу их местоположение, и тогда она записывала результаты.

Более усердным Джим оказался в отношении старательских лотков и проверял на наличие драгоценного металла песок всех встречавшихся рек. Часто вдоль края лотка обнаруживалась желтая полоса осадка, но радость оказывалась недолгой: Джим проверял желтый металл кислотой, и он начинал пузыриться и растворяться.

– Железный колчедан! Ложное золото, – с горечью говорил он Луизе. – Как бы смеялся надо мной старина Гумберт!

Но разочарование и горечь быстро проходили, и спустя несколько часов энтузиазм возвращался к Джиму. Этот мальчишеский задор Джима тоже очень нравился Луизе.

Джим искал следы пребывания людей, но их почти не было. Однажды они обнаружили следы фургона, закаменевшие на соляной равнине, но Баккат сказал, что они очень старые. Представление Бакката о времени сильно отличалось от понятий европейцев, поэтому Джим переспросил: