Валентин Башмаков - За Синь-хребтом, в медвежьем царстве, или Приключения Петьки Луковкина в Уссурийской тайге

В иное время, в другой обстановке такой неромантичный вид лесного человека Петьку, наверно, разочаровал бы. Какой же это лесной житель, если он почти в точности похож на городских мальчишек? Но в эту минуту было не до разочарований.

Пока ребята таращили на него глаза, Лян рассказывал о колхозе «Таежный следопыт», где работают его родители. Входят в этот колхоз, говорил мальчишка, только удэге да нанаи. Занимаются они охотой да рыболовством и живут не где-нибудь возле города, а в самом глухом районе края, у большой речки. В зимнюю пору охотники — и молодые и старые — уходят на сотни километров от дома, ловят в тайге капканами соболей, стреляют белок, бьют на мясо медведей да кабанов. Всю добычу сдают потом государству, а государство обеспечивает их хлебом, одеждой и прочим.

Летом, по закону, охотиться не полагается. Однако мужчины-удэге без дела не сидят: ремонтируют в лесу зимовья, заготовляют продукты. Заодно изучают звериные тропы, — узнают, где держатся белки, соболь.

Нынешней весной правление артели решило построить зимовья в той самой долине, где находились ребята. Лет двадцать назад здесь рубили лес, и зверя из-за этого водилось мало. Но потом заготовки древесины прекратились, и, когда охотники приехали сюда на разведку, они увидели, что в распадках развелись и соболя, и норки, и даже редкостные пятнистые олени. Тут же, у речки, была старая избушка. Охотники привели ее в порядок, завезли снаряжение, а потом уехали по делам домой. Вот уже с неделю, дожидаясь их возвращения и охраняя колхозное добро, Лян жил в домике один.

— Ты, наверно, член бригады? — полюбопытствовал Петька.

— Сказал! Я ж учусь школе.

— А почему приехал с охотниками?

— Так. Выпросился отцом каникулы.

— И не боишься один? Ночью же темно, кругом звери. И речка ворчит.

— Хо, ворчит! Я ж сколько раз ночевал тайге без крыши.

— Ну да! Зачем?

— Ходил охоту. Домой далеко, вот и ночевал.

Беглецы спросили, сколько километров до удэгейского поселка.

— Прямиком — двести, может, двести пятьдесят, — сказал Лян. — Плыть речками — семьсот будет. Только это ерунда: хорошей лодке мотором три дня ходу.

По словам мальчишки, в прежние времена удэге передвигались по таежным речкам, как черепахи: стоит человек в лодке-бате, отталкивается шестом и идет куда надо. Даже сильный молодой охотник проплывал таким способом пятьдесят километров в день. Да и то по течению. А теперь у каждого удэге и наная на бате подвесной мотор. Поставил его, закрепил как следует на корме и несись птицей.

Еще быстрее и проще переезжают лесные люди с места на место в холода. Поздно осенью, когда пройдет праздник Октябрьской революции, в поселок прилетает вертолет. Охотники грузят в кабину ружья, собак, садятся сами, и их развозят по зимовьям. В каждой таежной избушке остается четыре-пять человек. А потом вертолет время от времени наведывается к ним — привозит продукты, забирает пушнину. Прошлой зимой в каникулы Лян летал в гости к отцу. Доводилось ему кататься и на самолете.

Когда Петька услышал, что Лян летал по воздуху и что у него есть знакомый пилот, сердце заныло от зависти. Что, в самом деле? Мальчишка-таежник, не видавший ни паровоза, ни автомобиля, курсирует за облаками, как у себя дома, ты же всю жизнь провел в городе, с утра до вечера провожаешь глазами всякие ТУ да ИЛы, а пощупать руками, что оно за такое, и не можешь. Если так пойдет дальше, космонавтом разве станешь?

Рассказывая о своем житье, о колхозе, Лян показал гостям и хозяйство охотников.

В амбарушке, куда мальчишки заглянули, забравшись по приставной лесенке, лежали пузатые мешки с продуктами, под крышей белели перекладины для подвешивания оленьих туш. На разлившейся речке у берега, будто горячий конек на привязи, танцевала легкая оморочка. А о жердях, вкопанных в землю за домом. Лян сказал сначала коротко:

— Это вешала. Сушить рыбу.

Однако, увидев, что Коля с Петькой ничего не поняли, объяснил подробнее.

Промышляя рыбу, лесные люди особенно много ловят кеты — морской рыбы, которая поднимается по Амуру, заходит в Уссури и потом нерестится в мелких речках. Сейчас, правда, кеты стало меньше, чем раньше. Чтобы она не перевелась, приезжим жителям Приморья ловить ее в речках запрещают. Но удэге жить без рыбы, конечно, не могут и ловят ее по-прежнему. Только не где и как попало, а по специальным разрешениям.

«Таежный следопыт» в этом году добудет пять тысяч рыб. Из них пятьсот штук заготовят Лянов отец и его товарищи. В сентябре, когда кета подойдет к нерестилищам, охотники выловят рыб, разрежут на пласты, подсолят и развесят на вешалах для просушки. А потом вяленую рыбу перевезут домой и разделят между семьями.