Юрий Александров - Кудеяров стан

В котором часу придут колхозники — мальчику неизвестно, и он начинает рассуждать: с полей звенья сходятся, когда пастухи гонят скот домой. До собрания в села никто, конечно не пойдет. Значит, сразу — сюда.

А стадо гонят, когда тень паренька достигает четырнадцати шагов в длину. Это Игорь хорошо знает: так при нем не раз определяли время знакомые пастушки. Он встал, попятился назад, пока голова тени не сравнялась с ореховым кустом у края Тарелочки, и пошел к кусту. Сразу опять вспомнилось, как недавно, тоже считая шаги, шел на него незнакомец. И ещё… с первых же шагов он почувствовал сильную боль в правом колене. Ушиб он ногу, ещё когда бежал от лесника к реке, но тогда сгоряча не обратил внимания. С каждым шагом боль становилась всё сильнее. Едва добрел к злосчастному квадрату и повалился на траву. Хотелось плакать от злости и бессилия.

Что делать? Вот-вот придут колхозники. Если Игорь поковыляет в село, они придут без него. До взрыва, по расчетам Игоря, было ещё часа два. Конечно, можно всё рассказать колхозникам, но этого не надо делать, а то откроется тайна — весть о том, что диверсия сорвана, неминуемо дойдет до врага, и он скроется. Нет, лучше пусть думает, что просто отказал механизм взрывателя. Он, конечно, придет проверить, и его здесь-то задержат.

Мальчик решается на страшное. Он подползает к ближнему кусту, вынимает нож из кармана (его гордость — хороший большой складной нож, подарок отца) и начинает осторожно разрыхлять и выбрасывать землю с края ямы.

Быстро работают ловкие руки, напряженно работает мысль.

«Это не так опасно, — успокаивает он себя, — мина, конечно, с часовым механизмом, иначе не стал бы неизвестный утаптывать насыпанную на неё землю. Вот следы его каблуков по всему квадрату. Значит, от прикосновения, от нажима она не взорвется».

А всё-таки страшно. Может быть, «он» сперва утоптал, а потом отключил какой-нибудь предохранитель? Разные мины бывают. Игорь знает. Вспоминает он, что и на минах с часовым механизмом бывают дополнительные взрыватели, действующие от удара, от нажима. Это чтобы затруднить разминирование. Игорь понимает: нельзя копать, но понимает также — копать надо.

И копает, сжав зубы, тяжело дыша. Дошел в углу до дна ямы. Неглубоко — всего сантиметров пятьдесят-шестьдесят. Начал расширять свой подкоп к центру. Это ещё страшнее. Осторожно подкапывая с самого дна, он руками выгребает из ямы рыхлую, Не успевшую слежаться землю. Вот снова треск веток за спиной. Все ближе и ближе. Мальчик так углубился в работу, что услышал его только тогда, когда затрещало уже в двух-трех шагах от него.

Вскочил на ноги, подхватив с земли нож, стоит дрожащий, но решительный, на все готовый.

Закачались, раздвинулись ближние кусты, и показалась голова годовалого теленка.

Мальчик, обессиленный, опустился на траву.

«Вот ещё оказия… надо же». Отдышался, отогнал пришельца, снова принялся за работу.

Вот и центр ямы. Тут надо быть особенно осторожным. Отбросил нож, пальцами понемногу наскребает горсти земли. Несколько раз руки нащупывают что-то твёрдое. Каждый раз это «что-то» мальчик осторожно обкапывает со всех сторон. И каждый раз это то мергель, то черепок, то косточка.

В центре мины не оказалось. Не оказалось её и во второй половине ямы. Находка ждала Игоря только в юго-восточном углу квадрата. Здесь мальчик обнаружил небольшой мешок из крепкой, новой парусины. С опаской извлек его из ямы, положил на траву, внимательно осмотрел и с удивлением прочел: «Боггородице Шурер 1».

Надпись в первую минуту ошеломила юного разведчика, потом начались догадки. Что это? Какая-то особая мина? Клад? Игорь чувствовал, что плохо соображает, что сбит с толку. И времени мало, и нога болит… не успеет он уже ни в сельсовет, ни в правление.

Он встал и заковылял к обрыву. Отсюда видна знакомая песчаная отмель реки. Мальчик очень обрадовался, увидя, что Глеб снова на отмели. О ссоре Игорь просто забыл.

— Гле-еб! — закричал он во весь голос. — Глеб!

Товарищ услышал его сразу, повернулся к Игорю, не вытаскивая лесы из воды, но ничего не ответил.

— Глеб, иди сюда! Скорее! — Игорь зачем-то отчаянно замахал руками.

— Сам сойдешь, если нужно, — донесся до Игоря ответ обиженного Глеба.

Игорь понимал, что Глеб имеет право на него обижаться. Как же объяснить товарищу, в чём дело? Выход подсказала острая боль в ноге.

— Глеб! — закричал, чуть не плача, мальчик, — иди, прошу… Я ногу сломал!