Эрнест Cетон-Томпсон - Рольф в лесах

До Скукума у меня была собачка Ниндай. Очень умная и послушная. Она была очень маленькая, но умела выследить енота, поймать кролика, сплавать за убитой уткой. Мы с ней были настоящие друзья. Как-то я подстрелил утку, и она упала в воду. Я позвал Ниндай. Она поплыла за уткой. Но утка вдруг ожила и улетела. Я крикнул Ниндай, чтобы она плыла обратно, и она повернула ко мне. И вдруг вон там над омутом завизжала и забила лапами по воде. А потом завыла, точно звала меня. Я прыгнул в каноэ и быстро погрёб туда. Тут моя маленькая собачка Ниндай пропала под водой. И я понял, что её утащил Босикадо. Я долгое время тыкал в дно шестом, но ничего не нашёл. А пять дней спустя увидел лапу Ниндай в ручье ниже плотины. Придёт день, и я убью Босикадо!..

Однажды я увидел его на берегу, но он сразу скатился в воду, как большой камень. Прежде чем нырнуть, он поглядел мне прямо в глаза, и я понял, что он — манито [7] Манито — в индейской мифологии духи, воплощающие различные силы природы. . Но он злой манито, а мой отец говорил: «Если злой манито чинит тебе вред, ты должен убить его». Раз я поплыл за уткой, а он схватил меня за палец на ноге, но я выбрался на отмель и вырвался. Мне удалось вогнать острогу ему в спину, но она не выдержала его веса и сломалась. Как-то он ухватил Скукума за хвост, но только ободрал шерсть, а Скукум с тех пор ни разу запруды не переплывал…

Дважды я видел его, как нынче, и мог бы убить из ружья, но я хочу встретиться с ним в честном бою. Много раз я сидел на берегу, пел ему «Песню труса» и вызывал его биться со мной на отмели, где мы равны. Он слышит меня и не выходит…

Я знаю, в прошлую зиму он наслал на меня болезнь, и даже теперь он угрожает мне злым колдовством. Но моё колдовство возьмёт верх. Один раз он нагнал на меня страх. Но я нагоню на него самый большой страх и буду биться с ним в воде!

Ждать этого боя пришлось недолго. Рольф пошёл за водой к колодцу — яме, вырытой в десяти шагах от запруды. Как заправский охотник, он, прежде чем выйти из-за деревьев, замер и осторожно огляделся. На илистой косе, в мелком заливчике шагах в пятидесяти от колодца, лежала серовато зелёная груда, и Рольф не сразу разобрал, что это греется на солнце огромная черепаха. Чем дольше он смотрел, сравнивая её с окружающими предметами, тем огромнее она казалась. Он бесшумно попятился и побежал за Куонебом.

— Он греется… Босикадо… на косе…

Индеец вскочил, схватил томагавк и крепкую верёвку. Рольф потянулся было за ружьём, но Куонеб покачал головой. Они спустились к запруде. Да! Вон оно, лупоглазое чудище, по цвету почти неотличимое от ила. Берег у косы был совершенно открытый, и о том, чтобы подобраться к бдительной черепахе незаметно, и речи быть не могло. Она мгновенно нырнула бы. Стрелять Куонеб не хотел: он считал, что искупит свой минутный страх, только сразившись с чудовищем на равных. И тут же составил план. Привязав томагавк и свёрнутую верёвку к поясу, он бесшумно и решительно скользнул в воду, чтобы подобраться к кусаке с противоположной стороны. Это было относительно просто. И не потому лишь, что черепаха, естественно, ожидала нападения только с суши, но ещё и потому, что тут у косы тянулись заросли камыша, за которыми пловец мог укрыться.

Рольф, как было условлено, углубился в лес и бесшумно вышел на место, откуда мог следить за черепахой с двадцати шагов.

Мальчик переводил взгляд с отважного пловца на свирепое пресмыкающееся. Нет, эта кусака весит никак не меньше ста фунтов! Каймановая черепаха по праву слывёт самой хищной из черепах и, соотносимо с её размерами, самой сильной. Её беззубые челюсти имеют режущие края и образуют могучий клюв, способный дробить кости. Щиты на спине и брюхе делают её практически неуязвимой для хищных птиц и зверей. Босикадо лежал, точно обломок бревна, вытянув длинный крокодиловый хвост, но злобные глазки в змеиной голове внимательно следили за берегом. Панцирь, широкий и старый, оброс бахромой зелёных водорослей, а незащищённые чешуйчатые подмышки были все в гроздьях пиявок, которых с жадностью склёвывала пара чибисов, чем чудовище, видимо, было очень довольно. Толстые лапы и когти выглядели достаточно устрашающе, однако свирепые красные глазки производили куда более жуткое впечатление.

Плывя почти под водой, Куонеб добрался до камышей. Тут он нащупал ногами дно, взял верёвку в одну руку, томагавк в другую, нырнул — и вновь появился на поверхности в десяти шагах от врага. Тут на отмели вода была ему чуть выше пояса.