Эрнест Cетон-Томпсон - Рольф в лесах

Советник Хортон был уважаемым человеком в общине, чему способствовали его здравый смысл, доброе сердце, ну и, конечно, зажиточность. Ему принадлежали все леса на Асамуке, и Куонеб как бы арендовал у него право жить на земле своих же предков. Они с Рольфом иногда работали у Хортона, а потому хорошо его знали и уважали за справедливость.

На исходе июля, утром в среду, советник Хортон, грузный мужчина, не носивший ни усов, ни бороды, окликнул обитателей вигвама.

— Доброе утро вам обоим! — сказал он и без дальнейших обиняков перешёл к делу: — В общине идут споры, и советников самоуправления бранят за то, что они допускают, чтобы сын христианских родителей, внук священнослужителя покинул стадо Христово и поселился у язычника, превратившись, так сказать, в тёмного дикаря. Сам я не согласен с теми, кто без рассуждения объявляет безбожником такого хорошего парня, как Куонеб. И кому же, как не мне, знать, что он хоть и не просвещён истинной верой, всё же почитает какие-то свои небесные силы. Тем не менее советники, члены самоуправления, духовенство, вся община, а главное, миссионерское общество глубоко этим делом озабочены. Миссионеры даже прямо и очень сурово обвиняют меня в суетном небрежении, в том, что я позволяю исчадию Сатаны творить гнусные дела на моей земле и смотрю сквозь пальцы, что там, так сказать, прячется заблудшая овца. А потому, говоря не от собственного сердца, но от имени самоуправления общины, синода старейшин и Общества по распространению света истинной веры среди язычников, я объявляю тебе, Рольф Киттеринг, что ты, будучи несовершеннолетним сиротой без родных и близких, являешься подопечным общины, а посему было поставлено поручить тебя заботам достойнейшего старейшины Езекиила Пека, чей дом полон духа редкого благочестия и священных заветов. Старейшина Пек, как ни холоден и ни строг он с виду, в вопросах веры держится самых здравых взглядов и, могу даже утверждать, заслужил немалую славу тонкими замечаниями по поводу краткого Катехизиса, а также снискал общие хвалы, обнаружив двойной скрытый смысл в двадцать седьмом стихе двенадцатой главы послания к евреям апостола Павла. Иными словами, самое его присутствие уже надёжный заслон любому легкомыслию, распущенности и ложным доктринам. А потому, малый, не гляди на меня, словно жеребёнок, в первый раз попробовавший кнута. Ты обретёшь дом, проникнутый таким духом благочестия, какого ты ещё не знавал.

«Жеребёнок, в первый раз попробовавший кнута»! Рольф поник, как подстреленный оленёнок. Снова стать безответным работником — это он ещё мог стерпеть, хотя и без малейшей охоты. Но сменить новообретённую волю на рабство в благочестивом доме старика Пека, бессердечного изувера, от которого, не стерпев отцовской жестокости, сбежали его собственные дети, — нет, такого нагромождения бед он вынести не мог.

— Не пойду я к нему! — выпалил он, вызывающе глядя на широкоплечего, добродушного советника.

— Рольф, Рольф! Нехорошо! Поостерегись, чтобы торопливый язык не вверг тебя в грех. Твоя матушка ничего лучше для тебя не пожелала бы. Будь умником. И ты скоро поймёшь, что это всё для твоей же пользы. А мне ты пришёлся по нраву. И всегда найдёшь во мне друга. Так вот, тут я послушаюсь своего сердца, а не тех, кто возложил на меня это поручение, и не потребую, чтобы ты ушёл со мной немедля. Можешь даже пока ответа не давать, а всё хорошенько обдумать. Однако запомни: самое позднее утром в следующий понедельник тебя ждут в доме старейшины Пека, а если ты ослушаешься, боюсь, в следующий раз за тобой пришлют кого-нибудь построже меня. Ну, Рольф, будь умником и помни, что в новом своём доме ты, во всяком случае, будешь вести богобоязненную жизнь.

Хортон дружески кивнул им, сочувственно посмотрел на Рольфа, повернулся и, тяжело ступая, зашагал прочь.

Рольф медленно опустился на камень и растерянно уставился в огонь. Через некоторое время Куонеб встал и принялся за приготовление обеда. Обычно Рольф бросался ему помогать, а теперь он даже не повернул головы, не отвёл угрюмого взгляда от тлеющих углей. Через полчаса Куонеб поставил перед ним еду, но Рольф почти не прикоснулся к ней и скоро ушёл в лес. Позже индеец увидел, что мальчик лежит на плоском камне у запруды и бросает гальку в воду. Ничего не сказав, Куонеб отправился в Мьянос. Вернувшись, он увидел, что Рольф наколол целую поленницу дров, но оба по-прежнему хранили молчание. Выражение хмурого вызова на лице Рольфа сменилось тупым отчаянием. Оба не знали, чем заняты мысли другого.