Эрнест Cетон-Томпсон - Рольф в лесах

Генерал Макомб знал, что сэр Джордж Превост — опытный и осторожный командующий. Потеря флотилии, конечно, заставит его изменить план. Но вот как? Обойдёт ли он Платсберг, чтобы форсированным маршем достичь Олбени, или попробует вернуть себе лавры и бросит все свои силы на штурм города?

В любом случае медлить он не станет! И Макомб зорко вглядывался во вражеский лагерь, но, когда солнце закатилось в тяжёлые тучи на западе, там всё оставалось спокойным.

Надо было принять меры, чтобы сразу же узнать, какой манёвр попробует провести противник, и генерал потребовал к себе двадцать самых ловких разведчиков. Все они были молоды, и многие ходили с Макгассином заклёпывать пушки. Рольф выделялся среди них ростом, но юный вермонтец Сеймур слыл самым быстрым.

Им всем было дано два поручения: во-первых, узнать, отходит армия Превоста от города или нет, а во-вторых, выяснить, где находится полк, отправленный вверх по берегу Саранака.

Каждого послали в места, наиболее ему знакомые. Одни пошли на запад, другие вверх по реке. Рольф, Сеймур и Фиск, тоже вермонтец, выплыли под покровом мрака из бухты, обогнули мыс и в девять часов высадились на мысу Рош на северном берегу залива Тредуэл.

Они спрятали каноэ, договорились встретиться в полночь и пошли все трое на запад, но разными путями. Сеймур, как самый быстроногий, ближе к северу, а Рольф — средним. Условились и о сигналах: в лесу — крик неясыти, у воды — стон гагары.

В эту чреватую событиями сентябрьскую ночь лес показался Рольфу очень мрачным. Шагал он быстро, но время от времени останавливался прислушаться и открывал рот, чтобы стук сердца меньше отдавался в ушах.

Через полчаса он вышел на почтовый тракт. Никого и ничего. И тут раздался крик неясыти:

— Ва-ваа-ва-ваа! Ва-ваа-ва-хуууо-оу!

Он повторил последние звуки, а в ответ крик прозвучал полностью. Может быть, опять сова? Или человек, но не его товарищ? Рольф так этого и не узнал, но его мысли были заняты другим.

Долгое время он сидел в тёмных кустах, откуда мог наблюдать за дорогой. Со стороны Платсберга доносился какой-то шум. Попозже и гораздо ближе раздались два выстрела. Потом он узнал, что мишенью был один из его друзей. Но вот до его ушей донеслось далёкое «там-та, там-та». Он вытащил нож, вонзил в землю и зажал рукоятку в зубах. Теперь нож служил усилителем, и разведчик ясно различил стук копыт лошади, летящей карьером, но такой далёкий, что прошло целых пять минут, когда он наконец уловил его, выпрямившись. Затем послышался лязг стали, а когда звуки начали удаляться, Рольф уже знал, что скачет английский офицер. Но зачем и куда?

Чтобы найти ответ на второй вопрос, Рольф пробежал следом за всадником около мили и остановился на вершине холма. В ночном безмолвии роковой северный ветер ясно доносил туда дробное «те-рамп, те-рамп».

Рольф опять воспользовался ножом, и копыта застучали так, словно до всадника было не больше мили, но затем «те-рамп, те-рамп» вновь затерялось в отдалении.

— В Канаду скачет, — усмехнулся Рольф.

Но оставался нерешённым вопрос, был ли это обычный курьер, разведчик или же всадник мчался в Канаду с требованием подкреплений.

А потому Рольф продолжал ждать. Примерно в половине одиннадцатого с юга донёсся гораздо более громкий шум. Нож усилил его, но не объяснил. Ночь была безлунная, и он подобрался поближе к тракту. В течение двадцати пяти минут шум неуклонно приближался, и вот на дороге задвигалась огромная тёмная масса. Выражения ездовых сразу же их выдали. Да и голос мог принадлежать только английскому офицеру. Скрип тяжёлых колёс тоже истолковывался однозначно. Тут откуда-то спереди донеслась фраза, произнесённая сочным баритоном по-французски:

— Да, чёрт побери! Я же только сказал, что это где-то здесь.

Около сотни английских солдат, две-три фуры, пушки и проводник-француз. Рольф решил, что баритон ему знаком. Да, он почти не сомневался, что говорил Франсуа Лаколь.

Это было важно, но опять-таки не позволяло сделать окончательные выводы. Шёл двенадцатый час. У каноэ его будут ждать в полночь. И Рольф поспешил на условленное место, хотя спешить в таком мраке можно было только медленно. Но, руководствуясь редким проблеском звёзд, он вышел к озеру в нескольких сотнях шагов от каноэ и испустил протяжный вибрирующий крик гагары:

— Хоу-оу-оу-ууу-оу! Хоу-оу-оу-ууу-оу! Хоу-ууу!

Десять секунд спустя донёсся отзыв:

— Хоу-хоу-хоу-хоу! Хоу-хуу!