Ричард Блэкмор - Ричард Додридж Блэкмор - Лорна Дун

Я взял с хозяюшки обещание поехать к нам на следующий день при условии, что удастся уговорить ее мужа составить нам компанию. Чувствуя, какой решительный и твердый характер у мадам Бениты, я нимало не сомневался в том, что мистер Оудам всецело пребывает под каблуком у своей жены и потому был уверен, что все получится, как я задумал. Поэтому я отправился в Уочетт, чтобы побывать на могиле у матери Лорны и нанять повозку для завтрашнего путешествия.

Подходящую повозку я нашел без особых хлопот, но с тем, другим делом, у меня возникли неожиданные трудности, причем такие, что я чуть было не отказался от первоначальных планов. Бенита сообщила мне, что отцом Лорны был граф Дугал, и я подумал, что в крохотном городишке любой прохожий укажет мне могильный камень, под которым похоронена графиня Дугал.

Все, однако, оказалось не так просто, потому что лорд Дугал никогда не жил в своем доме в Уочетте и фамилию владельца дома никто из местных жителей толком не знал. Более того, узнав о смерти графа, некий его богатый род­ственник поспешил завладеть домом и, чтобы не возбуждать лишних кривотолков, постарался вообще замять, это дело. Бедную графиню похоронили недалеко от ее дома, и никто не поставил ей памятника, никто, кроме Бениты, не пролил над ней горькой слезы.

Если бы я сказал Бените, что хочу сходить на могилу графини, и попросил бы хозяюшку сопроводить меня, у меня бы не возникло никаких затруднений. Увы, я отправился в Уочетт один и был наказан за свою непредусмот­рительность: местные жители — ох, ну и глупый же народ! — решили, что я пожаловал в их края только затем, чтобы побороться с каким-нибудь уочеттским здоровяком. Дело в том, что я действительно участвовал во мно­гих соревнованиях и потому мою персону знали девять человек из десяти на сорок миль вокруг Орского прихода. (Замечу, кстати, что борьба — это добрая молодецкая за­бава, не требующая, на мой взгляд, ни великого ума, ни большой физической силы. В борьбе самое главное иметь уравновешенный характер. Я еще в отрочестве клал на лопатки зрелых мужей, и все только потому, что мои соперники быстро выходили из себя. Однако слава сла­вой, а на личную жизнь право имеет каждый — даже чемпион по борьбе).

Когда я появился на улицах приморского городка, выяснилось, что весь Уочетт желает поглазеть на Джона Ридда куда больше, чем Джон Ридд желает поглазеть ни Уочетт. Всяк считал своим долгом затащить меня в бли­жайшую пивную, и если бы я заявил, что направляюсь на кладбище, меня бы, мягко говоря, не поняли.

— Послушай, разве ты девонширец? — ревниво вопрошали хлебосольные мои почитатели.— Да ты с головы до пят — истинный сомерсетец!

После чего уочеттцы садили меня в очередной раз за стол и заставляли есть и пить за их счет, что я и делал волей-неволей, причем делал за двадцатерых, что, ко всеобщему ликованию собравшихся, и было решающим доводом в пользу моего сомерсетского происхождения.

И все же, несмотря на трагикомизм положения, на кладбище мне все равно нужно было идти. Посудите сами, любезные читатели, разве мог я вернуться домой, не выполнив то, что обещал Лорне? Чем я перед ней оправ­даюсь? Своей дурацкой популярностью? Уж если в Уочетте никто не слышал о графине Дугал, то меньше всего мне хотелось, чтобы здесь знали о Джоне Ридде.

День был безнадежно потерян, но зато вечером Бенита подробно описала мне место, где похоронена ее бедная госпожа, и приметы, по которым я смогу найти могилу. На следующее утро я встал до восхода солнца, беспрепятственно дошел до кладбища, и когда на небе заиграли первые лучи рассвета, я уже стоял у холмика, поросшего травой, у большого гранитного валуна, принесенного с берега. На камне были грубо выбиты две буквы — «Л» и «Д» (то есть «леди Дугал»). Вне всякого сомнения, это сама Бенита, в меру своих скромных возможностей, позаботилась о том, чтобы память о матери Лорны не исчезла бесследно с лица земли.

Я накопал немного земли и травы для Лорны, срезал побег от того дерева, что выросло над могилой графини и вернулся в гостиницу Бениты, названную ею «Лесной кот». От Уочетта до Орского прихода путь был неблиз­кий, поэтому мы постарались отправиться в путь как мож­но раньше.

Первой, кто встретил нас у ворот фермы, была Лорна. Она вышла нам навстречу с непокрытой головой в простом белом платьице, оживленная и радостная. Она бросилась к повозке, затем остановилась, с изумлением и недоверием вглядываясь в лицо Бениты.

Старая нянюшка сразу узнала ее.