Ричард Блэкмор - Ричард Додридж Блэкмор - Лорна Дун

Итак, отчет, как я уже сказал, был отправлен в Лондон с чиновниками, которым мы восполнили недостающий гардероб и дали с собой продовольствия на три дня. Посланцы лорда-канцлера одолжили у нас пару лошадей и двинулись в Данстер. Там они их оставили и наняли свежих лошадей до самого Лондона. Они пробыли у нас так недолго, что мы расстались с ними безо всякого огорчения, тем более что огорчения с избытком доставлял нам бедный Джереми Стикльз.

После того, как новости об отчете Блоксема дошли до его слуха, Джереми, по меньшей мере, две недели пролежал в постели, находясь между жизнью и смертью. Я, как мог, старался ободрить его. Я честил на все корки про­ныру Блоксема, ругая его так, как не ругал сам Джереми, и добрый Джереми, ошеломленный моей горячностью, почти простил своего лукавого подчиненного и после этого быстро пошел на поправку.

Господи, кто бы меня-то поддержал в те дни! Не зная, что готовит мне грядущее и как скоро заберут от нас Лорну, я собрался с духом и в один прекрасный день выехал в Уочетт. Я скакал по дороге, вооруженный до зубов, не испытывая ни малейшей боязни перед Дунами, потому что даже эти отпетые наглецы присмирели после того, как я пробил их дубовые двери орудийным стволом. Кроме того, ходили слухи, будто они решили, что я заго­воренный, и ни ядра, ни пули меня не берут: все знали, что я прошел сквозь пищальный огонь и ни единый во­лос не упал с моей головы. Однако я отдавал себе отчет в том, что Карвер Дун был слишком умен, чтобы всерьез относиться к подобным бредням, и при мысли о нем меня охватывало чувство безотчетного страха, хотя я готов был в любую минуту сойтись с ним лицом к лицу.

Когда я постучался в дверь маленькой приморский гостиницы близ Уочетта, никто не ответил мне, не впустил внутрь. Я долго ждал, поглядывая на море, а потом, видя, что лошадь моя держится из последних сил, решил снова побеспокоить хозяев. После моего повторного стука прошло еще некоторое время, а затем женский голос спросил через замочную скважину:

— Кто там?

— Мальчик с водокачки, — весело представился я, помните — это было много лет назад — сломанную карету в Далвертоне?

— О да-да, конечно, помню. Помню и мальчика с чудесной белой кожей: кажется, это было только вчера. Много, ох много раз хотелось мне повидаться с ним!

С этими словами женщина отперла дверь и тут же в страхе отпрянула назад, увидев перед собой здоровенного верзилу.

— Нет, вы не тот маленький мальчик. Это невозможно. Зачем вы обманываете меня?

— Сударыня, я не только тот маленький мальчик, что накачал вам тогда воды, но я еще и пришел, чтобы рассказать вам о вашей маленькой девочке.

— Ну что ж, тогда входи, мой маленький большой мальчик,— сказала женщина, и ее черные глаза потеплели.

Я вошел в прихожую и внимательно посмотрел на хозяйку. Конечно, прошло много времени, и она, как и я сам, очень изменилась, но лицо ее было по-прежнему прекрасно и светилось живым насмешливым умом. Словом я взглянул на нее, она — на меня, и каждый еще раз убедился в том, что его собеседник является именно тем, за кого себя выдает.

Мадам Бенита Оудам провела меня в небольшую комнатку, где стояли два кресла и стол. Когда мы сели, она усмехнулась и вдруг, неожиданно для меня, спросила:

— Сошли ли с вас те ужасные синяки, что, помнится, так поразили меня в тот день на постоялом дворе?

Рассуждать о своих синяках, хотя бы и в шутку, мне, в тот момент хотелось меньше всего, и потому, сразу же направив разговор в серьезное русло, я попросил мадам Бениту рассказать о вечере того ужасного дня, когда я впервые повстречался с ней. Она рассказала мне то же, что и Джереми Стикльз, дополнив историю кое-какими подробностями и особенно там, где речь шла о Лорне.

— А вы бы узнали ее сейчас? — спросил я, удивленный тем, как хорошо запечатлелась в ее памяти Лорна в возрасте пяти лет.— Вы бы узнали ее сейчас, встретив не ребенка, а взрослую девушку?

— Думаю, что да,— ответила мадам Бенита.— Конеч­но, пока не встретишь человека, трудно ручаться наверняка, но коль скоро речь идет о моей питомице, думаю, я должна ее узнать.

— Нынче она превратилась в высокую стройную моло­дую леди, прекрасную настолько, насколько вообще мо­жет быть прекрасной земная женщина. Мне бы хотелось, сударыня, сходить в Уочетт, а затем переночевать у вас в гостинице. Послушайте, давайте прямо завтра съездим к нам в Орский приход, и вы повидаетесь со своей «маленькой» девочкой!