Ярослав Стельмах - Митьказавр из Юрковки

— А ты ничего не заметил? — прищурил я глаза.

— А что именно?

— А то, что впервые ты назвал нашу ботаничку Ириной Семеновка, — ехидно заметил я.

— Верно, — засмеялся он.

Дни проходили.

Время было собираться домой.

— А что, если бы мы его действительно увидели? — как-то спросил я. Мы сидели у нашего куреня и смотрели, как ночь приходит в лес.

— Надо было бы попробовать его поймать, — решительно ответил Митя.

— Скорее оно тебя поймает.

— Тогда хотя бы сфотографировать.

— Это уже я слышал. А потом?

— Потом сдать фотографию в Академию наук с описанием всех наших приключений. Классифицировать его — по фотографии это нетрудно. Вот было бы открытие! Ведь не каждый день ловят животных, которых считают давно вымершими. Подумай — вымершими десятки миллионов лет назад. Представляешь, включает наша Ирина Семёновна радио, а там: «Сообщение ТАСС: пионеры, ученики шестого «Б» класса средней школы города Киева, Дмитрий Омельчук и Сергей Стеценко в результате длительного поиска...» Если за одну Латимерию в своё время такой шум подняли, что уж говорить о нашем, — он едва порозовел, — Митьказавре. Может, ещё и по медали...

— Точно! — развеселился я. — «За спасение утопающих».

— Причём тут утопающие? — не понял Митя.

— Это я так, пошутил. Какую же, по-твоему, медаль?

— Наверное, «За отвагу».

— «За отвагу»? Какая же у нас отвага? Вот скажи мне, было такое, чтобы ты, пока мы тут, очень-очень боялся? Так боялся, чтобы аж колени тряслись. Было?

— Было, — сказал Митя. — Когда булькало.

— Так ты ещё и лезть хотел туда! Я тебя еле удержал.

— Лезть хотел, но боялся — страх один.

— Я боялся. Дрожал.

— Тише, Сергей, — услышал я шёпот друга. — Кажется, там он... Смотри...

Я скорее обернулся и тоже уловил какое-то неясное движение. У самой воды.

— Хватай фонарик, — зашептал Митька, — только не включай, чтобы не увидело света. За мной!

Мы бежали, наверное понимая, что судьба подарила нам ещё одну надежду на раскрытие тайны. К кустам, за которыми начинался береговой песок, ползли. От воды нёсся негромкий плеск.

— Слышишь? — повернулся ко мне Митька.

Я лишь покачал головой. Непонятная нега охватила сразу всё тело. Неужели сейчас мы увидим жителя лесного озера?..

— Аппарат! Фотоаппарат забыл! — простонал вдруг Митя. — Ах я растяпа!

— Всё равно в темноте снимка не получилось бы, — сказал я, поднимая голову.

Большой полукруглый предмет медленно удалялся от берега.

— Значит, так: выскакиваем на ровное и включаем фонарики.

— Может, громко крикнуть, чтобы оно испугалось?

— Да, оно испугается и как бросится на нас!..

— А если и бросится?

— Ноги есть? То-то! А сейчас приготовились... Давай!

На слабых ногах я вывалился из кустов, нажал на кнопку фонарика и замер. От удивления, неожиданности, испуга, не знаю от чего. Скорее всего, от всего вместе. Да, я был готов, казалось, встретить в нашем озере что угодно, но то, что я увидел, превзошло причудливое воображение.

Под водой плыло нечто необычное, невероятное и очень доисторическое. Это я понял сразу. На поверхности виднелась только голова, но что за голова! О, какая это была голова! Здоровецкая, вся усыпанная шипами, тёмно-зелёная, блестящая и противная. Вот уродина повернулась к нам, и блеснула двумя красноватыми большими глазами. Между ними торчал хищный рог. Из полураскрытой пасти выглядывали острые белые зубы.

Мне вдруг захотелось оказаться далеко-далеко — в селе или в самом Киеве, и я невольно попятился к кустам, из-за которых так опрометчиво выскочил секунду назад.

— У-у-у-у! — яростно заявила морда и стала приближаться.

Я смотрел на это чудовище, как загипнотизированный, и не верил своим глазам.

— Бежим, Митя, — обрёл я в конце-концов дар речи. — Бежим!

И мы уже было бросились бежать, когда Митя замер на месте.

— Нет! — сказал он, тяжело переводя дух. — Нет! Кроме нас его никто не видел... Я не побегу! Чтобы потом рассказать!.. Какое оно...

— У-у-у-у! — взревело чудище ещё раз.

— А! Пугать! Ты нас пугать! — неожиданно закричал неестественно тонким голосом Митька и, окинув взглядом берег, схватил камень и бросил им в ту голову.

И хотя он не попал, чудищу такой гостинец пришёлся не по вкусу. Оно остановилось, а потом, не сводя с нас глаз, стало удаляться.

— Ага! Не нравится! Не нравится! — кричал Митька. — Так вот ещё! И ещё!

Четвёртым или пятым камнем он всё же попал в голову. Что-то в ней громко треснуло, и... мы увидели, что, тот страшный рог, торчащий между глаз, сломан.