Ярослав Стельмах - Митьказавр из Юрковки

— Это не курица! — согласился я, вставая после неудачного броска. — Это страус!

И мы снова, как можно мягче, завели:

— Цып-цып-цып-цып-цып!

— Аю-тю-тю-тю.

Однако курица отбегала на безопасное расстояние и неодобрительно следила за нами.

— Да ну её, — не выдержал я первым. — Все колени пооббивал.

— Сейчас, сейчас мы её, — не сдавался Митька, вынося из дома одеяло, — в угол прижмём, пока бабушка не пришла.

На этот раз мы всё-таки загнали птицу (и кто только назвал её домашней?) между курятником и сараем и накрыли одеялом.

— Есть! — удовлетворённо воскликнул Митя, засовывая её в мешок, и тут же заорал:

— Ой-ой-ой! Она ещё и клюётся!

— Ну вот видишь, — сочувственно сказал я. — А если бы коза? Вот бы намучились!

— Да и то, — ответил Митя. — Бери лопату, и пойдём скорее, пока никто не видит. И зерна захвати.

Ещё издали мы заметили на площади перед школой какую-то возню. Девочки и мальчики нашего возраста в белых рубашках и пионерских галстуках бегали, играли в салки, смеялись, что-то кричали, — шум стоял невероятный, точно такой, как во дворе нашей школы на перемене.

— Ишь, — сказал я, — пожалуй, пионерский сбор.

— Привет, ребята! — к нам подбежал Володька. — Вы куда собрались?

— В лес, погуляем немного, — сказал Митя.

— А что это у вас? — бросил любопытный взгляд на мешок.

— Курица, — ответил я. — Наша, — добавил быстро, — то есть бабушкина.

— Мы опыт ставим, — заговорил торопливо Митька. — Учим её ориентироваться на местности.

— А зачем? — удивился Володя.

— Возможно, это будет иметь большое значение в будущем, скажется на развитии птицеводства.

— Мы будем докладывать о результатах в нашем зоологическом кружке, — добавил я.

— Ты смотри! А вы не могли бы сделать доклад и в нашей школе? У нас тоже зооуголок есть.

— Нет-нет, — покачал головой Митя. — Это пока секрет. Ещё рано разглашать.

— Володька! — крикнула от школы незнакомая нам девочка. — Скорее! Уже едем!

Ей что-то сказала подружка, оба рассмеялись, и первая добавила:

— И ребят бери!

— А, правда, — посмотрел на нас Володька. — Может подождёт ваш опыт денёк? Поехали с нами! По местам боевой славы. А?

— Как, Митя? — повернулся я к другу.

— Да нет, — нехотя ответил тот. — Мы не можем...

— Я понимаю, это для науки, — сказал Володька. — Ну так приходите в другой раз: в футбол сыграем, пинг-понг, у нас и оркестр есть, и трактор учимся водить, можно и вам попробовать, и помидоры лучшие в области, и ещё знаете сколько...

— Володька! — позвали снова. Зафыркал мотор.

— Приходите! Обязательно! — крикнул уже на ходу.

Через мгновение машина тронулась, и он помахал нам с кузова рукой.

Весёлые лица проезжали мимо. Всё дальше и дальше...

— Эх, — пожал я досадливо плечами. — Вот у людей каникулы! А ты говорил: «то огород окучивают, то по хозяйству». Возись здесь с этой курицей. Всё из-за тебя...

Я взглянул на Митьку и замолчал. Он грустно смотрел вслед машине. Потом перевёл взгляд на меня:

— Ну и надо было ехать! Что же ты не уехал? Беги, догоняй! Мы же с тобой игрушками играем!

Он сердито направился дорогой. Секунду я постоял, тогда бросился вдогонку:

— Что ты, Митя... Мы же вдвоём... Ты уж извини. Вот захотелось только...

— Да ничего, — подобрел друг. — Думаешь, мне не захотелось? В кузове, с ветерком! Ещё как!

— Неужели?

— Ждут нас большие дела! — вместо ответа продекламировал мой друг и толкнул меня в бок.

И вдруг будто отлегло от сердца. Я закинул лопату на плечо и бодро зашагал рядом.

— Ну что, Митя, может, хватит?

Я стоял по пояс в только что вырытой яме и вытирал лоб.

— Да где там хватит. Ему вылезти — всё равно, что тьфу! Кстати, эти вараны, что я тебе говорил, они даже на нижние ветви деревьев залезают и хватают обезьян.

— Ничего себе новость ты приберёг, — поёжился я. — Успокоил. Что же нам теперь, где-то в вершинах жить? Гнездо себе, может, свить или дупло выдолбить?

— Он на людей побоится...

— Побоится! Видел, лапы какие?! Да ему человека глотнуть, что собаке гавкнуть! А кто до нас в шалаше жил? — пронеслась у меня ужасная догадка.

— Откуда я знаю. Может, турист который.

— А где же он теперь?

— Где! Домой поехал!

— Домой! А может, — с трудом выдавил я, — оно его съело!

— Съело? — испугался Митька. — Что ты говоришь? Кто тебе сказал? Неужели, думаешь, правда... А что, — опустился на землю, — может, и так... А вещи? Кстати вещи остались бы. Не могло же оно его вместе с вещами!