Андрей Федоренко - Щербатый талер

— Ну? Вот молодцы. Я всегда хвалил вас — умные ребята, настоящие мужчины, не то, что мой «куцый»… Ничего ему не интересно: ни река, ни рыба, ни в футбол поиграть… Вернусь — отправлю обратно в город, к матери!

На берегу, когда подчалили и привязали лодки, сразу разобрались, кому что делать. Дед Макар охотно взялся за самое нудное, неинтересное — чистить плоток. Он присел возле воды, все похваливал парней и их улов, чистил и сразу обмывал рыбу. Чешуя так и летела из-под острого ножика. Чэсь с Дмитрием пристроились неподалеку — выбирали картофель. Михаль сунул в карман пакет и отправился проверять шнуры.

— Давай я пойду, — крикнул вслед Чэсь, — я же их ставил! Ты найдешь?

— Найду, — ответил Михаль, не оглядываясь.

Что-то не давала ему покоя. Хотелось хоть немного побыть в одиночестве, поэтому он, на правах главного, и назначил сам себя на проверку донок. Он потихоньку шел берегом реки, внимательно всматривался, стараясь не пропустить Чэсевых меток, и вместе с тем восстанавливал в памяти все события сегодняшнего утра. Приезд деда Макара… Виноватость его перед ними… Новость, что приехала Оксана с подругой… Убийство сома… Якобы все эти события вместе, и все они называются каким-то одним словом, которое крутится в голове и не вспоминается… А слово чрезвычайно важное! Кто его мог произнести? Чэсь? Дед Макар? Что говорил дед? «Французы… золото… покаяться хочу… сома гнал…» Не то, не то!..

Палочка первой донки была воткнута в песок как раз на том месте, где они вчера ловили плоток. Рыбацкий азарт взял свое. Тут было уже не до какого-то важного слова. Михаль быстро вытащил палочку, выругался на себя. Пусто? Не может быть, такое хорошее место… Неужели щука перекусил поводок? Михаль начал сматывать шнур на дощечку — и вдруг леска натянулась, начала рваться из рук. Ага, есть — щуренок! Молодой еще, а хитрый, подплыл под самый берег, поэтому и леска вначале казалось оборванной…

С остальных донок, которые стояли неподалеку, Михаль снял с каждой по большому полосатому окуню. На берегу они растопыривали плавники и угрожающе поднимали колючки на горбатых спинах.

Когда Михаль вернулся, над костром уже висело ведро, из которого поднимался пар. Дед дочищал последнюю плотву.

— Ну надо же, — удивился он и Михалеву улову. — Вот молодцы!

Все вместе почистили и окуней со щукой.

— Сварится картофель, с этими вот приправами, — дед Макар всыпал в варево соли, перца, лаврового листу, — опустим туда прежде плоток, затем, для компании, окуней, а последнюю, для самого вкуса, щучки… Тройная уха!

— Тройная совсем иначе варится, — возразил Чэсь. — Я видел, и ел.

— По-разному можно, можно и так, как мы… Сколько я перепробовать этих юшек — вкус один. А миски у вас есть?

— Пусто.

— Ничего, из ведра будем. Так оно вкуснее, если из ведра…

Дед Макар вырезал четыре равных прутика, содрал с них полоски коры, которой привязал к прутикам ложки.

Поспела уха. Чэсь с Дмитрием на палке отнесли ведро к реке, поставили на мокрый песок, дали немного охладиться и принесли обратно. Все засели около ведра, от которого шел такой ароматный пар, что забудешь обо всем на свете… Дедовы «черпаки» получились хоть куда. Правда, длинные, и пока донесешь ложку ко рту, нужно обеими руками перебирать прутик, — но ребята, голодные, прихлебывая такую вкуснотищу, на мелочи не обращали внимания.

Сначала ели в полном молчании. Слышалось только чавканье, хлюпанье носов и стук ложек о ведро. Затем начали выбирать из ухи лучшие, как казалось, самые лакомые куски. Наконец дед Макар, который вообще ел мало, начал отвязывать свою ложку от прутика.

— Вот спасибо, ребята… — он икнул. — Хорошо мне с вами! И потому «куцый» никуда не годен, — он снова вспомнил внука.

Достал «Острыну», прикурил от головешки. Вырвал пучок травы и вытер с бота кусочек рыбы. Дмитрок почему-то перестал хлебать, посмотрел сперва на деда, тот — на сапоги, будто никогда раньше не видел. Вдруг хитроватая улыбка пробежала по его лицу.

— Дед Макар, — сказал он, — а вы уже не считаете нас ворами?

— Что вы, ребята! Больше никогда — верьте — не подумаю на вас.

Михаль проследил взгляд Дмитрока, все понял и тоже включился в игру:

— А вот участковый думает на нас.

— Я ему ничего не говорил, — удивился дед.

— Он думает, что мы в школу лазили.

— А-а, это… Ну, если и лазили — на то вы ребята… Я сам, помню, в ваших годах…

— Мы никуда не лазили, — перебил Михаль. Переглянулся с друзьями — говорить или нет? — Но тот, кто лазил, сейчас среди нас, — сказал он.