Джон Томпсон - Трудный ребенок

Без учета основных черт характера наших героев восприятие жизненных уроков и моральных ценностей, раскрытию коих и посвящено произведение, следует считать недействительным.

Прежде всего нужно перечислить основных действующих лиц нашего моралите.

Главным героем, без всякого сомнения, следует считать маленького мальчика Джуниора, упитанного и подвижного сына неизвестных родителей. Папы и мамы у него нет — точнее, их никто не знает. Первые смутные воспоминания малыша сохранили образ мамы. Правда, это весьма необычные картинки. Каждый раз, когда Джуниор пытается вспомнить свою родную мамулю, первым делом на память приходят гладкие ручки великолепной ивовой корзинки и не уступающие им в упругости пальцы молодой женщины. Конечно, это рука красавицы, потому что вообразить уродиной мать такого прелестного мальчугана просто невозможно. Потом — очертания полных, причудливо выточенных ног под мокрой волнующейся юбкой. И все это — через мерно покачивающуюся пелену дождя. О том, что это дождь, Джуниор узнает немного позже. Пока же он просто проснулся, разбуженный неприятным ощущением от прикосновения мокрых пеленок. И удивился — стручок был непривычно полон, не было знакомой легкости исполненного желания. Джуниор впервые удивился, а удивление заставило его изучать окружающий мир. Мальчика поразило черное, разорванное блеском молний, небо, он впервые увидел косые струи ливня, впервые понял, что от дождя женским юбкам куда больше достается, чем мальчишечьим штанишкам. Стремясь удержать новое чувство — чувство удивления, Джуниор впервые осознанно преодолел естественное желание. Он стал человеком — и за это был бесконечно благодарен и темному небу, и раскатам грома, и грациозно шагающим рядом с корзинкой прелестным женским ножкам.

— Хорошенькая ножка, чтобы впервые познать свет! Видно, мои папа и мама не очень отдавали себе отчет в важности такого события, как мой первый осознанный взгляд на мир. Ведь это моя мама меня несет! Ставит на крылечко. Дождь прекращается, и не знаю даже, благодарить мне маму за это или нет. Впрочем, все равно не успеваю. Мама дергает звонок, посылает мне последний поцелуй, накидывает капюшон. Все. И вот моя мама убегает. Ничего, все еще может получиться. Посмотрите, какой дом!

В доме звонок надежды был услышан. Милые, очаровательные обитательницы уютного уголка в самом центре Луизианы, поклонницы Диккенса и Филдинга, старая миссис Дьюитл и ее верная служанка Поли вышли на крыльцо встречать запоздалых путников, нуждающихся в их тепле и ласке. Поли — возможно, в юности ее звали совсем не Поли, но миссис Дьюитл всех своих служанок звала так в память о своей нянюшке — первая заметила подкидыша.

— Бог услышал ваши молитвы, миссис Салли! Он послал вам ребеночка!

— О! А! Ой! Господи, Боже мой! Да кто же мог отказаться от такого замечательного малыша?! — с этими словами неумелая, но нежная миссис Дьюитл неосторожно надавила на пухленький животик маленького ангелочка, которого она на высоко вытянутых руках вознесла над собой в благодарность небу, услышавшему ее горячие просьбы.

Джуниор довольно долго с интересом рассматривал новую обстановку, в которую он попал, и старых дев, хлопочущих вокруг него. Но столь наглого и бесцеремонного вмешательства в свою внутреннюю жизнь он простить не мог. Да и к этому времени малыш окончательно утратил интерес к поразившему его вначале чувству полного контроля над своими желаниями. Он просто расслабился — и оба капора, все напудренные букли и переднички миссис Дьюитл и ее служанки пострадали до степени, которую до изобретения стирального порошка можно было бы назвать не подлежащей восстановлению. Фонтанчик не уступал по силе знаменитому Бахчисарайскому, а по меткости выражения своих эмоций даже превосходил великолепную игрушку крымского хана.

Судя по тому, что больше образ громадного двухэтажного особняка в викторианском стиле не приходил в воспоминания Джуниора, этот поток прорванного человеческого «я» переполнил озеро терпения почитательниц романов о найденышах и приемышах. Образ настоящей мамы тоже не возникал в памяти Джуниора. Поэтому всех вышеуказанных героев женского рода можно не относить к когорте главных, а включить в длинный ряд второстепенных лиц и мужского, и женского пола, растений и животных, уютных домишек и хлипких хибар. Все это при соприкосновении с живительным темпераментом нашего главного героя становилось одушевленным, испытывая, правда, при этом чаще всего чувства негодования, ужаса, сожаления о поспешно принятом решении. В долгом ряду второстепенных персонажей стоит выделить довольно примечательных героев, достойных упоминания в нашей истории.