Дмитрий Быстролетов - Para Bellum [журнальный вариант]

На перроне к этому времени всегда со­бирается пестрая и беспокойная толпа: у провожающих на глазах блестят слезы, а уезжающие рассеянно и нетерпеливо улыбаются из зеркальных окон, и в их глазах уже виден иной, далекий мир, куда их сейчас увлечет синий экспресс.

У ступенек вагона-люкс группа американ­ских офицеров провожает седого француз­ского генерала и его молоденького адъю­танта. Вытянулся проводник в синей фор­ме, белых перчатках и кепи. Вместе с дру­гими пассажирами к этому вагону подхо­дит смуглый молодой человек лет три­дцати, с темными усиками. На нем пре­красное серое пальто, дорогое кашне, ще­гольская шляпа. Носильщик несет за ним добротный чемодан с мозаикой пестрых наклеек: они наглядно показывают долгий путь из Голландской Индии в Турцию. Моло­дой человек закуривает, рассеянно огля­дывает перрон. Расплачивается с носиль­щиком и входит в вагон.

— Господа пассажиры, до отхода поезда осталась одна минута! — вразнобой кри­чат проводники. — Извольте занять места!

В толпе возникает движение — одни то­ропливо спрыгивают со ступенек, другие поспешно входят в вагоны. Последние улыбки и рукопожатия... Наспех брошенные слова...

Едва поезд миновал пригороды, провод­ник начал обход купе — отбирал у пасса­жиров паспорта и билеты. В двухместных он молча совал их в кармашки своей папки в синем переплете, но в купе клас­са люкс почтительно приложил руку к ко­зырьку:

— К вашим услугам, господин генерал! Вы можете вызвать меня в любое время дня и ночи нажатием вот этой кнопки. Спо­койной ночи, господин генерал!

И в следующем купе-люкс — тоже с почтением:

— Спокойной ночи, господин... э-э-э... Ганри Манинг! — Имя и фамилию смуглого молодого человека с усиками проводник не сразу разобрал в его нидерландском паспорте. — Приятного отдыха, господин Манинг!

Гай проверил замок, прислушался к зву­кам в других купе, разделся, лег и накрыл­ся синим одеялом с большим белым выт­канным вензелем WL.

Следующие сутки прошли в бесцельном перелистывании журналов и газет, но когда экспресс пересек германскую границу, Гай почувствовал волнение: он вступал на поле боя.

Хотелось выпить чашку кофе, но было еще очень рано. Он стал смотреть в окно, но с этой стороны зимний пейзаж был уныл, и Гай вышел в коридор. Пейзаж за окном и тут не радовал, но он решил вы­курить сигарету в коридоре, чтобы не ды­мить у себя в купе. Когда он прикуривал, чья-то рука легла на его левое плечо. Оно еще болело. Скосив глаза, Гай увидел черную лайковую перчатку, рукав черного мундира и серебряную тесьму на обшлаге со словами: «Мертвая голова». Эсэсовец. Обернувшись, Гай встретил спокойный, твердый взгляд светлых глаз. «Начинает­ся», — подумал он. Эсэсовец поднял паль­цы к козырьку и вежливо проговорил:

— Моя зажигалка не дотянула до Берли­на. Разрешите прикурить?

— Пожалуйста.

Они стояли плечом к плечу у окна, мол­ча курили, провожая глазами проплываю­щие мимо серые мокрые поля.

Погасив окурок в пепельнице, Гай вер­нулся в купе. От нечего делать перебрал лежавшие на столике рекламные брошюры. В одной из них его внимание привлек адрес «комфортабельного пансиона для солидных деловых людей» в Берлине близ Виттенбергплац, в центре буржуазной за­падной части города. В нем он и решил остановиться, пока не подыщет себе под­ходящей квартиры...

Гай был недоволен собой. Невинная просьба прикурить заставила его сердце екнуть. А что же будет дальше — там, в Берлине, где таких фашистов, в форме и в штатском, ему придется видеть с утра до ночи и на каждом шагу? Но одновременно он был и доволен: этот легкий внутренний испуг явился как бы последней контроль­ной отладкой для его нервов.

Остаток пути прошел без неожиданно­стей.

В Берлине Гай с вокзала приехал на такси в намеченный пансион и получил хороший номер.

Едва устроив его вещи в комнате и от­крыв краны в ванной, горничная столкну­лась в коридоре с высоким мужчиной в спортивном костюме.

— Утренний обход. Иностранцы есть? — спросил он.

— Да, господин блокварт. В триста деся­том. Вот его паспорт.

Блоквартами назывались квартальные уполномоченные гитлеровской партии, наблюдавшие за политической благонадеж­ностью населения.

Пробежав глазами странички документа, блокварт постучал в дверь и, не дожидаясь приглашения, вошел в номер.

— Господин Манинг?

— Да. Чем могу быть полезен? — Гай вышел из ванной комнаты и приветливо улыбнулся незнакомцу.

— Позвольте представиться: Эрвин Лит­ке, блокварт. Хотел бы лично познакомить­ся и задать несколько вопросов. Я не за­держу.