Дмитрий Быстролетов - Para Bellum [журнальный вариант]

— Планов нет?

— Отдохну здесь недельки две...

— Заходи, буду рад. У меня кухня хо­рошая.

Они выпили еще по рюмке.

Гай, пообещав наведываться, покинул бар. Он устроился в отеле неподалеку от вокзала, а потом отправился в универмаг: надо было обзавестись гардеробом.

На следующий день он зашел к Манингу позавтракать. В баре опять сидела ком­пания молодых немцев — кажется, тех же самых, что были здесь вчера. А может, других, но очень похожих: такие же аккуратные проборы в напомаженных светлых волосах, тот же надменный гогот. Они были в штатских костюмах, но по все­му чувствовалось, что это офицеры.

Манинг обрадовался ему, проводил в свою комнатку, а Вильма принесла ветчи­ну с горошком, хлеб, кофе и сливки. Все оказалось очень вкусным. Подойдя к восседавшему за стойкой Манингу после завтрака, чтобы расплатиться, Гай увидел его разговаривающим с плотным корена­стым человеком лет пятидесяти. Говорили они по-немецки, и у незнакомца был ярко выраженный берлинский акцент.

— Мой друг, — объяснил Манинг Гаю.— Познакомьтесь.

Они пожали друг другу руки.

— Гай ван Эгмонт.

— Зовите меня просто Фриц. — Немец внимательно поглядел на Гая из-под навис­ших седых бровей. — Мик рассказывал мне о вас.

Гаю стало скучно. Ему не нравилась в лю­дях такая сближающая откровенность, но незнакомец сказал это от чистого сердца, и не было причин на него обижаться.

— Рад познакомиться, — сказал Гай. — Не выпить ли нам по рюмке?

Фриц посмотрел на свои часы.

— Рановато...

— Ничего, ничего, будет в самый раз. — Манинг уже откупоривал бутылку.

Они выпили, Гай заплатил. Потом угощал хозяин, а потом Фриц.

Гай мог бы пить и дальше, без конца, так как с некоторых пор перестал пьянеть даже от самых забористых напитков. Но действительно было еще слишком рано пить джин. Он распрощался и ушел.

Прямо за центральным вокзалом про­текала широкая в этом месте Аматель, за­пруженная большими и малыми судами. Между вокзалом и рекой набережная бы­ла застроена пакгаузами. Многочисленные краны опускали свои длинные шеи в трюмы судов. Ближе к морю находился рыбный порт и рынок — оттуда на километр тя­нуло рыбой.

Гай долго бродил по набережной, глядя на разномастные суда и представляя себе, как уходил отсюда в последний рейс его отец на своей жалкой посудине. Смутно было у Гая на душе.

Что делать? Куда себя девать?

Там, в Испании, он понял, что может быть по-настоящему счастлив только когда видит ясную цель и когда должен действо­вать. Сейчас у него было такое состояние, словно он с разбегу уткнулся а глухую стену.

Покинув набережную, он отыскал книж­ный магазин, набрал целую связку фран­цузских и английских томиков и вернулся в гостиницу.

Три дня он не выходил никуда, еду за­казывал в номер. Читал, спал, снова читал. Курить старался поменьше, окна держал открытыми, но к концу третьих суток так продымил свое жилье, что официантка из ресторана, принеся ужин, спросила, жмуря глаза: «Вы еще не задохнулись?».

На четвертый день все книги были про­читаны. Гай выполз на белый свет и ре­шил позавтракать у Манинга. Народу в ба­ре было много.

— Я уж думал, что ты уехал, — обрадо­ванно встретил его Микаэл. — Гулял?

— Отлеживался.

— Э, я вижу, у тебя настроение неваж­ное.

— Тоска.

— Заходил бы вечерком. Мы тут с Фри­цем в картишки балуемся.

— Я не играю.

— Напрасно. Иногда помогает. Что бу­дешь есть?

— Как в прошлый раз.

— Понравилось, значит? Уважил старика!

Он проводил Гая в свою комнатку, крик­нул Вильму.

Не успела она принести заказ — вернул­ся Манинг. Открыв дверь и не заходя, он сказал:

— Ты не против позавтракать в общест­ве Фрица? Он звонил, что сейчас придет, а у меня там не протолкнешься...

У Гая было такое ощущение, будто ста­рик специально все это подстроил: глазки у Манинга как-то лукаво поблескивали.

— А почему я должен быть против?

— Ну и хорошо!

Манинг исчез, а вскоре Вильма принесла на подносе ветчину, хлеб, кофе и слив­ки — все на двоих. Через пять минут по­явился Фриц.

Он очень вежливо поздоровался и, сев на диван, спросил:

— Не помешаю?

— Что вы, что вы, наоборот!

По всему было видно, что Фриц чувст­вует себя здесь как дома.

Кончив завтрак, они закурили — Гай си­гарету, Фриц трубку. Гай все ждал, когда Фриц начнет разговор, ради которого бы­ла затеяна совместная трапеза, ибо по каким-то неуловимым признакам догадывал­ся, что Фриц пришел не просто позавтра­кать. И не ошибся.