Array Имруулькайс - Любовная лирика классических поэтов Востока

Лишь слово — обращусь я в слух; лишь прикажи — и я твой данник…
Тебе лишь только пожелать — и мы воздвигнем тайны зданье.

Желаньем томим, которое тщетно…
Влюблен я в нее — увы, безответно!

Кокетство ее меня убивает;
О, как тяжело на сердце бывает!

Но я все равно считаю за милость,
Что в сердце моем она поселилась,

Красы своей в нем посеяла зерна —
И вот урожай сбирает покорный…

Не я лишь один от страсти немею —
Как много сердец летит вслед за нею!

Себе говорил и клялся порою,
Что муки стерплю и чувств не открою —

Но все было зря, бесплодно, напрасно:
Взываю к тебе — всегда, ежечасно!

Неужто тебя не трогает участь
Того, кто не спит, в бессоннице мучась?!

А может, тебя обидел я больно?
Бывает, и конь споткнется невольно…

Знавали ведь мы и радость большую…
Смени же свой гнев на милость, прошу я!

Сумели угадать по множеству примет
Моей влюбленности таинственный расцвет.

Твердят, что жар любви едва ли беспредметен,
Что существует центр вращения планет…

Им хочется улик, доносов, слухов, сплетен,
Им надо выведать любви моей секрет.

Но скрытность мудрая прочней любой кольчуги,
Притворством праведным я, как броней, одет.

Предателя теперь я вижу в каждом друге,
И ни один еще не смог напасть на след.

Любовь пришла ко мне, — не так ли к верной цели
Приходят странники, весь обошедши свет?

Не сможет угадать никто моей газели,
Зачем же эта брань, в которой смысла нет?

Ее, жестокую, уста назвать не смели, —
Неумолимая лишь богу даст ответ.

А если спросят вдруг когда-нибудь, случайно,
О той, что принесла мне столько зол и бед,—

Солгу я, и язык моей не выдаст тайны,
И не нарушит он суровый мой запрет.

Слез утренних с небес струится водопад,
Вороны, каркая, нас разлучить спешат.

Я так молил ее: «Волос кромешной тьмою
Опять заполни мир и ночь верни назад».

О, ночь осталась бы, и в сладком примиренье
Преодолелся бы мучительный разлад…

В устах ее и блеск жемчужин драгоценных,
И нежной влажности весенний аромат.

Что ж ран не исцелил я влагой чудотворной?
Прекрасная цветет меж каменных оград,

Где вечно стерегут ее мечи и копья,
Как тайну нежную и как бесценный клад.

О, подожди еще, не убивай, помедли!
Сгорает только тот, кто пламенем объят…

Зачем же от любви ждать вечного блаженства?
В ней горечь едкая, в ней только боль утрат…

Пришла в смятении, а вдруг следят за ней?
Газель от хищных так скрывается зверей.

Подобно мускусу она благоухала,
Кристаллов камфоры была она светлей.

И в сердце бурное внесла успокоенье,
И утолила зной безудержных страстей.

Я наслажденье пил так медленно глотками,
Как птица пьет росу с травы или ветвей.

Лишь отошла она — и утреннее солнце
Вдруг стало заходить, и сделалось темней…

Но встреча нежная такой была короткой,
Как встреча жениха с невестою своей.

Убита молодость зловещей сединой,
И стала седина в душе кромешной тьмой,

Я молодость отверг: она мне изменила,
И жизни вспоминать я не хочу былой.

Но юность светлую что на земле заменит?
Лекарства верного напрасно ждет больной.

Иль старость белую возможно перекрасить,
Задернуть белый день покровом тьмы ночной?

Нет, краски предадут. Мне юность изменила
И обошла меня коварно стороной.