Array Имруулькайс - Любовная лирика классических поэтов Востока

О легкий ветерок, прохлады дуновенье,
Ты веешь свежестью и влажной чистотой.

Ты утоляешь мир дождем животворящим,
И плачут небеса над мертвою землей.

Но тучи мечутся, бегут, пугаясь грома, —
Так трусов гонит прочь воинственный герой.

Вот в небе молния стремительно сверкнула, —
То обнажили меч отважною рукой…

Всю ночь томился я во тьме невыносимой, —
Ты, утро, яркий свет мне наконец открой.

О ветер, если дождь уже насытил землю,
Что так измучена тяжелой духотой, —

Ты оскудевшие промчи обратно тучи,
Я напитаю их горячею слезой.

Я пролил ливни слез над юностью моею,
Но там по-прежнему лишь засуха и зной.

Лети же, облако! В степи, томимый жаждой,
Чертог любви моей, — он ждет тебя с тоской.

В чертоге том столбы из солнечного блеска,
И возгорается от них огонь святой.

Там несравненно все — и небо, и растенья,
И воздух, и земля, одетая травой.

Я любящее там свое оставил сердце
И лишь страданий груз в дорогу взял с собой.

И в тот волшебный край мечты мои стремятся,
Как волки, что спешат в дремучий мрак лесной.

Там чащи, где дружил я с царственными львами,
Газелей навещал я в тех лесах порой,

И там, в раю святом, не бедность и забота,
Но радость вечная была моей судьбой.

По земле рассыпается град —
То жемчужины с неба летят.

В небе движутся темные тучи —
То распахнутых раковин ряд.

Жемчуг с неба легко достается,
А из моря — труднее стократ.

Что за перлы! Для взора любимой
Нет на свете милее услад.

Подбирай! Ожерельем бесценным
Ты достойно украсишь наряд.

Но, увы, все жемчужины тают,
И в ничто превращается клад,

И у влажной земли на ресницах
Только белые слезы лежат.

Льются слезы. Струятся ручьями,
Словно змеи в траве шелестят,

И сшибаются пенные всплески,
Словно в битве — с отрядом отряд,

И, подобные звеньям кольчуги,
Пузырьки серебрятся, дрожат.

Прогоняющий сон и дремоту,
Слышен грома протяжный раскат.

Он призыву верблюда подобен,
Вожака, повелителя стад.

Гром трубит, возвещая, что ливень
Оросит и пустыню, и сад.

Он ворчит, как погонщик верблюдов,
Если медлят они, не спешат.

Блещет молния — бич разгулялся,
Бьет и хлещет, тяжел и хвостат.

Блещет молния — меч обнаженный
Ослепляет испуганный взгляд.

Блещет молния — ловит добычу
Лев, рванувшийся наперехват.

Блещет молния — фокусник пляшет,
Машет факелом, весел и рад.

На лугу пробиваются травы
И цветы, распускаясь, горят.

Упиваясь дождем, что превыше
Наслаждений любых и отрад.

И поток низвергается щедро —
Это с неба летит водопад,

И земля щеголяет в зеленом
Новом платье — без дыр и заплат.

Словно ковш, наклоняется небо,
Брызжут капли, стучащие в лад.

От воды захмелевшие ветви,
Полупьяно шатаясь, шумят.

А гроза уползает устало,
Как змея, что истратила яд.

В небе светится огненный сокол
И с восхода летит на закат.

Мы рано утром в сад приходим,
На берег тихого ручья.
Отполированная солнцем
Вода — как лезвие меча.
Ручей сверкает, отражая
Движенье каждого луча,
В тени раскидистых деревьев
Поблескивая и журча.

У нас вино в большом кувшине,
И мы — невольники вина.
Мы пьем пылающую жидкость,
И вся вселенная пьяна,
И чаша ходит, как живая,
До края самого полна,
И плещет огненная влага
И нас качает, как волна.

Я опьянен. Я одурманен.
Моя любимая со мной.
Ручей шумит, не умолкая.
Кувшин шатается, хмельной.
Бредет по саду, спотыкаясь,
Гуляка — ветер озорной,
А дождь, как голос примиренья,
Царит над пьяной кутерьмой.

Висят на ветках апельсины —
Литого золота шары.
Цветы пылают, словно свечи,
В тиши предутренней поры.
Поют, захлебываясь птицы,
Самозабвенны и щедры,
Как-будто голос аль-Гарида
Пьянит мединские шатры.