Array Имруулькайс: Любовная лирика классических поэтов Востока

Что выберешь ты, словно в нечет и чет, —
блеск журчащего серебра
Иль заросли трав, где река течет,
где цветами пахнут ветра?
А быть может, равнина тебя влечет?
А быть может, влечет гора?
Но ищет взгляд золотой Садабад, —
он выше всякой горы.

Сестру по звезде ты не встретишь нигде, —
посети мой пустынный рай.
Не боясь греха, приходи в наш грот
и за грех свой не отвечай —
На меня падет, пусть мне попадет,
коль узнает мать невзначай…
Ах, помнит взгляд золотой Садабад, —
он выше всякой горы!..

Канал, пронизанный солнцем до дна,
свой серебряный выгнул стан.
Страницы равнин словно книга одна:
словно книга Нихалистан [113] Нихалистан — мифическая страна вечной молодости. .
Ты из сада на гору взойди дотемна
и проникнешь в тайну из тайн:
Затем и взгляд, чтоб искать Садабад, —
он превыше всякой горы!

Восток и Запад услышат весть
из легких уст ветерка,
Хоть много чудес в этом мире есть, —
подобного нет пока.
Ему, о любимая, высшая честь
и сверкающая строка:
«Пусть ищет взгляд золотой Садабад, —
он выше всякой горы!»

Где праздник? Жажду хоть денек
у вечности украсть.
Устрой прогулку в Садабад, —
повеселимся всласть!
Каких светил бы ни зажег,
когда моя бы власть.
Устрой прогулку в Садабад, —
повеселимся всласть!

Какой, шалунья, там закат!
Но и рассвет какой!
Какие лунные черты
нас встретят под чадрой, —
Какую приведут газель
через денек-другой!
Устрой прогулку в Садабад, —
повеселимся всласть.

Конечно, платья примерять —
нескучная игра.
К тому же — ритуальный пост,
начавшийся вчера.
Его значение ценю!
И все-таки пора!
Устрой прогулку в Садабад, —
повеселимся всласть!

Пускай красавицы нас ждут
за каждым уголком.
Кто хочет — в степь, кто хочет — в сад,
кто с милой, кто — с дружком:
Беседы сладкое вино —
в обычае людском.
Устрой прогулку в Садабад, —
повеселимся всласть.

Не лги, в саду ты не была,
лукавое дитя:
Ему бы душу отдала,
в нем счастье обретя!
И вот надеется Недим
и молит нешутя:
«Устрой прогулку в Садабад, —
повеселимся всласть!»

Ты — воплощенье красоты,
и власть кокетства — тоже ты,
Ты — дальний смех, ты свежесть дня,
ты дух прелестной суеты.
И все другие пред тобой
скучны, чванливы и пусты,
Любимая, о мой алмаз,
алмаз редчайшей чистоты.

Побег, в розарии чужом
возросший, словно напоказ,
Кто мастерству тебя учил —
игре вот этих чудных глаз,
Кто даровал такой запас
игривых шуток и проказ,
Кто обаяние облек
в лукавые твои черты?

Ах, шаловливое дитя,
не скучно ль с нянькою тупой?
Неужто нянька так зорка
и так командует тобой?
Сбеги же в сад, и шаль ослабь,
и на плечах ее раскрой,
Как раскрываются в саду
едва расцветшие цветы!

Так стан качнуть перед певцом
умеешь, пери, ты одна.
Недим пленен твоим лицом,
Недиму, пери, не до сна.
Луна и солнце — мать с отцом:
ты ими, пери, рождена,
Ведь глянешь слева: ты — луна,
а глянешь справа — солнце ты!

Любовь моя, уж если я не смог
К ногам твоим примчать невесть откуда,
Пускай ко мне примчится ветерок:
Жду весточки, как верующий — чуда!

Твой синий взор неужто схож со льдом.
Взгляни, чтоб знал я, как мне жить потом.
Я родинку твою спросил о том —
Она в ответ мне — ни добра, ни худа…

Любовь моя, у твоего двора
Сегодня жду тебя, как ждал вчера.
Неверная не больно-то щедра:
Не блюда жду, но — аромат от блюда.

О мой Недим, ты так влюблен уже,
Что верен слову, данному в душе.
Спасибо же за мелочь госпоже, —
Шах перед нищим не краснел покуда.