Array Имруулькайс - Любовная лирика классических поэтов Востока

Насквозь пронизан этот мир тоскою и печалью,
Как будто радости вовек его не посещали.

И сердцу места не найти, скорбим и плачем вместе.
О счастье дней, когда оно покоилось на месте!

Ты веселишься — над тобой печаль витает тенью,
Не помню, чтоб она ушла хотя бы на мгновенье.

Счастливым небо — злейший враг, терзающий со страстью.
За что ж преследует меня? Ведь я не видел счастья.

Решил я: в беспечальный край печаль из сердца вылью,
Но оказалось, что печаль повсюду в изобилье.

А, впрочем, если б человек и жил как небожитель
Не ликовал бы. Ведь Адам — живущих прародитель.

Довольны жизнью лишь глупцы. Они богатству рады.
Разумный в этом мире нищ, хоть под ногами клады.

Хосров, коль в силах, возвеличь духовные твердыни!
Все остальное на земле подобно зыбкой глине.

О небо, дай на старость лет влюбленному отраду!
Я — ринд! За пиршественный стол с подругой юной сяду.

И, коль захочет стрелы глаз в меня она направить,
Под стрелы буду рад и грудь и душу я подставить.

Ей будут золото дарить, а я вручу несмело
В подарок ей мою печаль и немощное тело.

Прочь, назидатель! Не кори в измене правоверью.
Я — ринд! Хочу сегодня пить вино во славу пери.

А если сжалится судьба над участью моею,
Пригублю чашу юных уст и вновь помолодею.

Скачи ж, наездница, ко мне, молю во имя бога,
И под копытами Хосров расстелется дорогой.

Сердце к ней ушло, оставив то, чего оно желало,
И молва на перекрестках, как змея, вонзает жало.

Я и сам делюсь печалью и скорблю, не пряча слезы,
Ведь моим устам остались лишь несбывшиеся грезы.

Как мячом, играла честью, но победу, безусловно,
Над соперниками все же одержал я, пусть духовно!

Вся цена душе, о роза, твоему равнялась взгляду,
И, коль сердца не осталось, оболочки ей не надо.

На твоем пути, наверно, вовсе душу потеряет
Тот потерянный, чье сердце у тебя в руках сгорает.

Что отвыкнет от страданий и без сердца он едва ли
Тот, чье сердце так привыкло к безысходности печали.

О Хосров, не лучше ль сразу, не испытывая жалость,
Кончить все земные счеты, если сердца не осталось?

О вернись ко мне скорее, разлучившая с душою,
А не то в огне разлуки вспыхну пламенем алоэ!

Брось в жаровню, точно руту, чтоб горел перед тобой.
От сияющего лика отведу я глаз дурной.

Но страшись! Тебя замучу насмерть вздохами своими.
Тем, кто в душу бросил пламя, помнить следует о дыме.

Что душа моя — пылинка, солнце — твой чудесный лик,
Понял я, когда лучами в щели сердца он проник.

Пред моей любовью меркнут донесенные с любовью
И легенда о Меджнуне и преданье о Хосрове.

О себе и быль и небыль слышу я со всех сторон,
Я ж и впрямь, подобно ринду, до безумия влюблен.

О седой Хосров! С любовью кто могуществом сравнится
Коль заставила седины перед юностью склониться?!

Тебе всю душу отдаю —
ты свет зари, а я свеча.
Твою улыбку узнаю:
она легка, она свежа.

Умру — прольются надо мной
фиалок запахи весной,
Как будто дышит локон твой,
спадая волнами с плеча.

Глаза раскрою, подниму,
тебя как утро восприму,
Но ты мне даришь только тьму,
где ни просвета, ни луча.

Спасибо горю — здесь оно
со мной бессменное одно
Живет, не спит, меня давно
от одиночества леча.

И хоть черны мои зрачки,
но от немыслимой тоски
Светлы в них слезы и горьки,
дрожат, прозрачнее ручья.

Для всех любимая моя
лицо открыла, не тая,
Но сердце знаю только я,
нигде об этом не крича.