Алексей Горобец - Не бывает случайных мгновений…

И вызревают яйца Фаберже
В вороньих гнёздах по глухим околкам,
И на душе всё как-то смутно, колко
От влажной хвои, преющей уже.

И нам с тобой –
Во сне ли, наяву –
Нам пережить
Последний всплеск свободы,
Осенней той, когда пустые воды
Листву едва удержат на плаву,

Когда не завершён ещё облёт
Сонливых пчёл
И грязь на солнце тает…

И остаётся верить в Новый год,
И ждать,
И убеждать себя, что вот

Придёт декабрь –
И всё легко исправит…

Впотьмах и гнилушка светит,
Зимой и снегирь соловей.

Печаль о вчерашнем лете
В тоску возводить не смей.
И грусть о весне далёкой
Не дай обратить в печаль…

И что там всё врёт сорока
О зимах, снегах без срока,
Когда нам цветёт осока,
И грезит дождём дорога,

И мчит нас в своё высоко
Ночной наш
Шальной мистраль…

Ольге Черевко

Прощаю промахи себе я и ошибки
И сам себя весь день благодарю:

И вёсла есть, и паруса не хлипки,
И лезут в невод золотые рыбки,
И вот чуть-чуть, и что-то сотворю –

И синь-лазурь, и облака-улыбки…

А что дыряв баркас и я тону,
Так это ветер не туда волну
Погнал опять – и оборвал струну!..

И сломан руль,
И стонут вёсла-скрипки,
И гибнет снасть,

И золотые рыбки,
Смеясь и радуясь,
Уходят в глубину.

Конечно же, весна была права:
Свершив своё, остепенится лето,
Уйдут стихи, развяжутся сюжеты,
И осень обретёт свои права.

И к ночи обуян идеей ужина,
Затопчется, ища свою жемчужину,
Петух в навозе, и падёт с небес,
Мечтая о полёте и паренье,
На землю, вниз, забыв о притяженье,

Последняя летучая звезда…

Не купишь,
Ничем не подкупишь
Ты этих, незримую нить
Судьбы твоей тихо прядущих…

Бесценное – не оценить…

И бед своих старую упряжь
Отринув, ты в жажде наград,
Не веря в божественный кукиш,
Всё ждёшь, что вот-вот и окупишь
Всю тяжкую тяжесть наград,

Что небо вдруг снизит расценки
И высохнут слёзы-дожди…

А время, конечно, не деньги!

И всё-то ещё впереди…

Мы что-то в эту зиму потеряли –
Похоже, что совсем и навсегда…
Акации, смотри, повырастали,
Вплетаются в электропровода.

И пламя тех коротких замыканий
Любви, что опаляла нас опрежь,
Ещё саднит – утишь,
Зовёт – утешь…

И тайно верит
В правду оправданий
И в кривду неоправданных надежд…

Когда уже и ссоры не хватает,
И захлебнулись мудростью слова,
Закрой глаза: ты слышишь, улетают –
Куда, зачем – они ещё не знают,
Туманы-облака…

И не нова
Бездонная твоя печаль-обида,
И высоко – там только лунный свет –
В косых меридианах неэвклида
Скользит давно потерянный из вида
Неспешный птичий клин…

За много лет
Мы так и не смогли с тобой подняться
Сюда, где до сих пор ещё хмельна,
И не дано ей лгать и отсупаться,
Бесстыжая пророчица – весна.

Она совсем своё, совсем простое,
Нам открывала вновь,
А мы с тобой,
Объяв весь мир,
Обняв весь род людской, -
Мы лишь друг другу не умели злое
Простить – давно избытое, пустое…

И гибли, невзлелеяны судьбою,
И возвращались в зимний вечер свой,
Оставив небу – небо голубое,
Восторг дождей и нетерпенье зноя,
Любви своей томление земное

И ожиданья неземной покой.

Хочу я много, но немногого:
Колодец чтоб не помнил зла,
Ветла подольше бы цвела,
И жизнь, телега колченогая,
Меня тащила б и везла
Всё дальше в лес,
Где дров не ломано,
Где каждый пень – мохнатый зверь,
Где стужа приоткрыла дверь,
И всё сейчас, и всё теперь,

И всё –
Не пропито… не продано…

Всю ночь гремело, двигалась гроза.
Мы на грозу не слишком отвлекались:
Я жал на газ, ты всё на тормоза,
И утром лужи, выпучив глаза,
Пузырились и с плеском разбегались.