Алексей Горобец - Снег поздней любви

И – что скорбеть! –
Былым займётся прошлое,
Тобой – зима с позёмкой и порошею,
И снежный путь,
И – что ж… Всего хорошего!

И больше ничего не говори.

Ушло и вроде бы пропало…
Ну, что там с памятью души?

Мы редко думаем и мало:
Фитиль да кремень, да кресало,
Чтоб пламя в тиглях заплясало,
Чтоб стрелы востры да мечи.
Куём мы счастия ключи!

Цветут февральские мимозы…

Сквозь торопливый, сивый лес
(А времени и впрямь в обрез!)
Скрипят возы, спешат обозы,
Взлетает, отгоняя мрак,
Необоримый ветер юга!

И холодеет от испуга
На снеговалах-блокпостах,
Охапками, в снопах, букетах
Нас тихо охмуряет лето,
Дрожа в восторженных руках.

И вновь земле дарует небо
Алчбу воды и жажду хлеба,
И цветопад в садах кружит.

А что ушло, чего не стало,
Оно не сгибло, не пропало,
Всё стало кремнем и кресалом –
Всё стало огнивом души.

И в синеве звенят стрижи,

И это, верь,
Совсем не мало.

Несёт пыльцу и мнёт траву и листья
Бродячий синий ветер луговой.
Цветы цветут и прорастают мысли,
Упавшие в золу ещё зимой.

В них тычут морды облака и кони,
Жуют и топчут, и, сминая даль,
В цикадном звоне, в журавлином стоне
Уходят в ночь, где в тихих реках тонет
Янтарных лун расколотый хрусталь.

И веришь –
Всё само тебе откроется:
Перестрадав, простив и претерпев
Нелепиц всех и бедствий перегрев,
Земля – смотри! – о нас с тобою молится…

И встретит утро, и росой умоется
Душа твоя…

Почти не постарев…

С простого чиха лиха не бывает:
Жизнь просчитать, как деньги в кошельке,
Поди, сумей!

А время утекает –
И тает, и плывёт и уплывает
Весенним льдом по суетной реке.

И не зови – теперь никто не вникнет
В твоих речей усталый непокой!..

Лишь дым печной
Махнёт тебе рукой
И в отчей мудрости остынет
И поникнет

Над пересохшей призрачной рекой.

Не любят их – худых и сирых,
Героев свар и мелких драк.
Пасёт несытая Россия
Бездомных брошенных собак.

Они юлят с улыбкой жалкой
У остановки, где «чипок»,
И кто-то тянется за палкой,
И кто-то бросит им кусок…

И не расслышать,
Не подслушать
Счастливый всхлип собачьих снов,
Где дым и дом, очаг и кров,
И безоглядная любовь,

И в небе – страждущие души
Бездомных белых облаков…

Земля безвидна и пуста,
И тьма, и бездна, и витает
Дух Божий, и ещё не знает,
Какая скрыта красота
В Его творенье!..

Слава Богу,
Мир состоялся понемногу –
Разумен, радостен, открыт.

Но ты потерян, ты забыт
Самим собой! Душой безвидной
Ты всё же чувствуешь провидно
И злобу туч, и ложь зарниц,
И беспросветность глаз и лиц,
Меж тьмой и бездной павших ниц
Перед тельцом златым постыдно…

И зреет мгла,
И очевидна

Тщета Божественных десниц…

Трава любви,
Трава забвенья!

Пырей, душица, чистотел
Счастливых снов,
И самомненье
Весенних гроз – их беспредел,
Их безоглядность в самом сущем:
Что на сейчас, что на потом,
А что для вечности с кнутом,
Той, что в лаптях, с дудой пастушьей,
Бродяжит, не вникая слишком
В дела земные – здесь мы, нет…

И тонет в травах звёздный свет,

И с красным глазом телевышка
Ржавеет твой теряя след…

Бог трудится,
Чтоб мы благоговели
Перед лицом Его.

Наступит зимний мрак:
Согбенные насупленные ели,
В чьих жилах летом смолы так кипели,
Свою звезду в зеркальных небесах
Отыщут – каждая! – и звёзды отразятся
В холодной хвое, в голубых глазах
Морозной мглы,
И станет забываться
Тревожная мечта о холодах.

И отойдут в метелях тени лета,
И зачадит в руках лучина света,

И старые дубы нахмурят лбы,

Предвидя
Намерения судьбы.

Под кем-то лёд трещит,
Под нами ломится,
И всё у нас не этак и не так!