Алексей Горобец - Усталость лета

А что весна? Она для нас в кавычках.
Ключ под крыльцом, дрова, остылый дом.
Тропа в грязи и лето на потом.

И гаснет поездов осенний клич, как
Сырая спичка гаснет под дождём.

Осенней лирики привычная печаль.
Даль пахоты. Остуженная сталь
Спокойных вод. Тоска и бесприютность
Оставленных под небом тракторов.
Скупой поклёв и скудный твой улов
В ведре жестяном. И прощальных слов
Вдруг сладкая и явственная трудность…

А лето крутит рыжей головой
И всё ещё смеётся над тобой.

И хлещет дождь, и нулевая видимость,
И твой движок фырчит и еле тянет,
А ты гадай – дотянет, не дотянет.

А в окна рвётся взмыленная жимолость.
Случайности весенняя обыденность
Плетёт свой безалаберный орнамент.

И всё не так,
И всё наоборот!
Любви – увы! – последний поворот.

Сад-первоцвет,
Побитый градом вдрызг, и
Гнилушные огни ночных болот.
Цепные псы у запертых ворот.
Слепых дождей уже сухие брызги.

Слепой любви
Летящий поворот!..

Цепные сны,
Слепые, злые мысли…

Высоких звёзд чужая красота.
Холодный звездопад, необозримость.
А сосчитать всего сто раз до ста –
И ночь уже клонит свои уста
К твоим глазам,
И бьёт крылом бескрылость,
И давняя изгнанница – мечта,
Надеясь дотянуться к лунным струнам,
Скользит меж звёзд,
По нотным знакам лунным,
Чтобы разлад свой с миром неразумным
Озвучить прямо с нотного листа.

Пологий берег. Огороды.
Камыш, песок. Пылит бурьян.
Стервятник,
Страж степной свободы,
Застыл вверху.
И небосводы
Струит и путает Кубань.

О, наши белы пароходы
И сладкий всхлип гребных колёс!..
Ну вот он,
Твой забытый плёс:
Твои надежды и восходы,
Т бурьяны и небосводы,
Любви непрожитые годы

И о цене твоей свободы
Ещё не заданный вопрос.

Вздохнёт февральская тоска
В тяжёлых омутах проталин, –
И снова чайки на причале,
И, унося всея печали,
Ломает льды твоя река!

И звонари на колокольне,
И колокольный гул души,
И синева, и даль, и ширь…

И плещет музыка погони,
И нерассёдланные кони
Трубят
И требуют спешить.

Этот тихий весенний настрой
Февраля. Талых листьев настой.
Шевеленье оттаявших лип.
Мокрый воздух, дыхание, всхлип
Осторожной, счастливой воды.
У моста – узловатые льды
Затаённо внимают теплу.
И зима не противится злу
Солнцепада, коротких ветров.

А февраль –
Он, конечно, готов
Вместе с нами уверовать в смысл
Мимолётности, в тайную мысль
Холодов, и, не зная пути,
Возрыдать,
И, рыдая – уйти,
И растаять, неведомо где,
Белым айсбергом в талой воде.

Уходят в разнотравье семена.
И прорастают,
И опять цветенье.

Как быстротечна Вечная Весна!..

Глоток любви –
И вся судьба.
Сполна.

Вернуться в прошлое,
В себя,
Где дышат тени
Благих намерений и кораблекрушений,
Падений и насмешливых надежд,
Где до сих пор неугасимо свеж
Весёлый ветер
Наших ранних странствий.

И мы спешим в наивном постоянстве
К себе, сюда,
Где, в общем, суета,
Но где за нарисованным забором
Крыльцо и дом, и печка, от которой
Не торопясь мы начинаем жить,
Где возвращаясь, можно задержаться,

Поскольку больше некуда податься,
А если есть, то незачем спешить…

Белизна синевой разрушена –
О зиме даже речи нет!
Бестолковый,
Босой, простуженный,
Суетится в дверях рассвет.

Где-то лето.
Сквозная синь его
Заполняет дверной проём.
А любовь, наше чудо зимнее,

Время тихо сдало на слом.
Время тихо разъяло души нам
И оставило так дожить.
Что порушено, то разрушено.
И ремонту не подлежит.

А весенняя ночь, короче став,
Нам торопится о своём…

И по-прежнему мы вдвоём.

И рассветное одиночество
Заполняет дверной проём.

Так ветрено!..
Ноябрь, давно ненужный,
Уходит, посвящая нам с тобой
Квадратный метр своей небесной стужи
С её холодной, зимней чистотой.