Сергей Морейно - Берега дождя - Современная поэзия латышей

Перо взял в руки Фредис пишет
Слово Да и Нет кругом бумага
и Да и Нет (постой Да или Нет?)
одна бумага
(вон у эстонцев есть словцо ни Да
ни Нет а посередке вроде Да и в то
же время Нет)
Да или Нет в башке туман про —
клятая бумага
(скорей чернила: Слово! я нашел
ни Да ни Нет)
есть только Да и Нет (так Да иль
Нет?) бумага все бумага
хохочет Нет трясет козлиной бо —
роденкой береза сохнет брат не при —
шел с войны лиса сжирает гроздь
дон Кемпе близко к сердцу
да говорит бумага Да бушует
брага в колосе хозяйка ставит мага —
рыч хрячок визжит в сарае и рано бу —
дят петухи (есть тыща книг и всюду
Да да Да)
Да Да Нет и бумага.
Ладонь потеет шелушится слово
заика Кемпе ногти сгрыз а Вейне —
мейнен встал в дверях смеется.

Дон Альфред переводит птичью речь на небесах, какое утро белое, не надо мыть носки и штопать рукавицы, во всем направит Дух, и розы расцветут, и Фредис разучивает лютеранские хоралы, но комом в горле непочатый край работы, в полночь медиумы станут звать к себе, ай, хоть на миг назад, к своим народам, к бумагам брошенным, без дела у меня астральные озябли руки, я заглянул в колодец, но успеть – успел немного, бумаги брошены, уже алеет сад, туман завесил устье, башни тлеют, ты меня узнал и успокоишь в каштане рыжем.
(Дон Альфред мерещится осенним днем.)

По волне скольжу.
На одной ноге башмак, на другой баркас.
Подо мной салака, надо мной чайка.
Море что пол вощеный.
Тонул, бывало, от волос и чешуи вал зелен, солон,
быстр, и крепко-крепко пето
(в армии: мотивчик тот же самый, а падеж другой).
Порядком стынул, лгал. Да, зелен, солон, быстр, да.
В любом есть чуточку меня,
во мне любого пропасть.
Порядком пито, ругано.
Над бочками ганзейскими без дна сплошная толща.
(Там песни не в ходу, и падежи.
Нем на немом там.)
Который век с тебя не сводят глаз там
парики на берегу, здесь сельди в бухте.
И слишком мало пето. Задешево
ложились в землю.
(Зелен, солон и быстр.)

Ах, жить не живши, уж стареем, не спрашивая, видишь сам, как, что ни осень, то быстрее мелькают спицы колеса.
Поют, дерутся, плачут семьи (и брат напрасно брата ждет), был год весенний, год осенний, но грянет страшный зимний год.
Ни привилегий, ни прощений, ныряет лампочка в патрон, а в круг со стен сигают тени: шут, черт и ветхий Кальдерон.
Ай, слышу глазом, вижу кожей, кому вершки, кому горшки; на костылях бредет весть божья и волос валится с башки.

Часы спешат шагами великанов. И в кучу родословные, минуты в кучу. И в кучу адреса. Пригубливает солнце полный кубок, год в двери ломится, кромсает семя землю… Но пред тем дух вырвется из хляби. Слышишь, дух по кладбищам, по лежбищам, просроченным календарям, конвертам невскрытым мутит воду. А, Фред Кемпе, ты что-то сделал? Да ничего! Подумать только: взять весь мир перетолмачить – ветку, кочку, птицу! Едва успел схватиться – сразу вечер. Что смеет дух? По силам ли ему побить число, смысл, сущность? И ты оправдан ли? И был ли ты любим? (Ведь это я как Санчо трушу тебе вослед?) И где застанет тебя эстонец: в том подъезде? в Валке? у антиквара имярек? в императиве? в комнате пустой? тут на погосте? ну, и в свой черед где я найду эстонца? на остановке трама? в девятнадцатом году? а может в Пятом? трудно и все труднее сойтись, и кучей все адреса, и кучей родословные. Часы спешат шагами великанов (вдали от нефтяных пластов, зато вплотную к стрелкам – шуруй историю), и рвется дух наружу.

Эй Фредис ты вернешься с журавлями (пусть филателисты и эсперантисты приходят рыболовы разводят пусть руками свидетельствуя) эй Фредис ты вернешься с журавлями (как странно но ведь так дух прея удобряет землю и если прошлый год был дух силен то следующему году зеленеть) эй Фредис возвращайся с журавлями (дух нищ ему покоя нет он искушаем но идет свидетельствуя) эй Фредис ты вернешься по весне (все фразы пляшут словно кочки под ногами но без костей язык и лив привязывает к твоему колену лодку пробуждайся дух исполнись жажды в декабре бунтуй и жги зарницы) безумный дон Альфредо с журавлями к нам вернись.

Брат трупный запах идет от скучных ты на улицу беги.
(Дон Альфредо Кемпе по небу идет.)
Все смотрят в стену в рот все ищут нет ли фиги они и есть те будущие что грядут за нами но ни рук ни ног у них а только туша в туше дырка берегись той прорвы на улицу беги.
(Безумный Фредис Кемпе по небу идет.)
Не чешутся ни руки ни язык (все к черту! энтропия!) ничем их не уесть молчат угрюмо а ты чего расселся на улицу беги.
(Сам Альфред Альберт Юрис Екаб Юлий Павел следом Кристап с ними Август Фрицис Кемпе по небу идет бряцают шпоры.)